Искала я милого моего

– Как всё это грубо и глупо, – ворчала она, – неужели две женщины не смогут договориться? Просто позор, сначала насвинячила на моей территории, город пыталась изничтожить, а теперь ещё и драться полезла. Хвалёное инглийское образование, ха! Главное, в челюсть сразу, нет бы морду расцарапать, как девочкам положено. Кто тебя только такому научил?

Она не ожидала ответа, но Есения мутно покосилась на неё через плечо и хрипло ответила:

– Бокс, папа всегда хотел мальчика…

– Вечно мужики желают странного, а мы потом отдувайся.

Эмилия осмотрелась, нашла в шкафу стакан, налила из-под крана холодной воды и заботливо напоила Есению.

– Повезло тебе, милая, кабы ты мне попалась сразу после того, как нашу дурочку нашли лысой, убила бы на месте. А теперь можно и поговорить. Только погоди, схему твою посмотрю, не рванёт ли ненароком.

Пока она изучала рисунок на полу, подправляя и стирая некоторые линии, Есения приходила в себя и встретила её уже совершенно ясным и очень злым взглядом.

– Ну, ну, не зверей, может, не всё пропало – ночь ещё не кончилась. Расскажи лучше толком, зачем ты это натворила? – Таким тоном обычно говорят с девчонкой, которая выстригла себе дурацкую чёлку и в ужасе рыдает перед зеркалом.

В одну из ночей она поняла, что больше не может. Парень, который казался не более чем сосудом для бессмертной сущности, не желал уходить в небытие и никуда не девался из её памяти. Засыпая, она чувствовала невесомый поцелуй на влажных ресницах. Просыпаясь, слышала его дыхание, но соседняя подушка оказывалась пустой, хотя и примятой, хранящей отпечаток его щеки. Днём ей то и дело виделся знакомый силуэт, скользящий на границе взгляда, а во снах он властвовал безраздельно. Не было ни одной мысли, ни одного ощущения, которое не свелось бы к воспоминанию о нём и не причинило бы жгучую боль. Она будто дышала иголками, и жжение в груди не проходило.

Раскопки на прежнем объекте закончились, она перебралась в следующий район, который давно планировала исследовать, и призрак последовал за ней. Ничего не помогало, ни новое место, ни новые мужчины, ни время. С ужасом Есения поняла, что совершила ошибку. Его нельзя было убивать, вся эта история – испытание, которое она не прошла.

Она много молилась в те дни и месяцы, почти всё время губы её двигались, призывая Исис и умоляя о прощении, и однажды, когда она отчаялась, богиня ответила.

На очередном объекте рабочие раскопали лаз, ведущий в пещеру. Против обыкновения, он не был завален камнями, но никто не хотел спускаться вниз, в темноту и неизвестность. Все слишком хорошо знали, что подобные места охраняются. Называй как хочешь – ядовитый газ, внезапный обвал или злые духи, но живыми расхитители подземелий уходили редко. Одно дело – отрыть храм, занесённый песком, другое – тайное капище, изначально сокрытое от людских глаз. Есения полдня размышляла (на самом деле – молилась), а потом отпустила бригаду, сполна расплатившись. Раз люди не хотят, она не будет настаивать и оставит древние камни в покое. Рабочие быстренько свернули лагерь и уехали, радуясь, что бешеная профессорша наконец-то взялась за ум.

Спуск в пещеру занял несколько дней. Ходы были порядком повреждены, и в одиночку она продвигалась медленно. Разбирала завалы, рисовала карту, делала пометки – и шла, карабкалась, протискивалась, ползла. Неважно, каких усилий стоит дорога, если в конце обещан ответ и освобождение от боли.

О том, что путь окончен, она поняла по охватившему её покою. Очередная маленькая пещерка не имела других выходов и была выдолблена в скальной породе руками человека. Стены покрывали знаки, большинство из них Есения могла разобрать – это был гимн Исис, оплакивавшей возлюбленного. В центре возвышался каменный саркофаг, покрытый плитой, местами расколотой. Только это и спасло Есению, иначе бы она надорвалась насмерть, пытаясь сдвинуть неподъёмную махину. Но время сделало за неё часть работы, и постепенно крышка подалась, выпуская наружу тысячелетнюю пыль и запах тлена, который для Есении был слаще цветочных ароматов.

Рассыпалось всё – свитки, ткани, кости, но остался цел хопеш, ритуальный меч Исис. В прежние времена Есения потеряла бы голову от его цены, но сейчас сердце её трепетало по другой причине. На плите она разглядела фигуру мужчины, разделённую на несколько частей, и отчётливо поняла, что ей было указано решение, дарованы знак и орудие. Не темнота, разрываемая неверным светом кристаллов, окружала её, то были объятия Исис, которые обещали утешение.

Утром следующего дня на поверхность выбралась совсем другая женщина. Не стало мятущейся и больной души, вместо неё на свет явилась ясная и целеустремлённая натура, твёрдо знающая, как нужно действовать. План развернулся перед глазами, оставалось только выполнять его шаг за шагом.