Искатель. 1971. Выпуск №5

Конечно, в жизни все по-другому, и вряд ли среди следователей есть много таких бездельников и болтунов, которые не переставая пересказывают с начала до конца свою любимую версию, чтобы добавить только то тут, то там мелкие детали. Вообще расследование всегда напоминает проявление фотоснимков, если вы в этом разбираетесь. В процессе следствия на белом чистом листе начинают вырисовываться определенные образы. Как и в фотографии, этот процесс зависит во многом от степени экспонирования и качества проявителя. Иногда проявляется изображение, в котором не хватает только отдельных деталей, а в другой раз, наоборот, проявляются отдельные детали, а целостного образа не складывается. А бывает, что ничего не проявляется, особенно если ты экспонировал пленку с неправильной выдержкой.

В нашем случае целостный образ как будто уже определился. Кое-кто мог бы спросить: «Почему этот Антонов тянет и не арестовывает Танева?» — но это был бы совершенно неопытный фотолюбитель, который вынимает из ванночки некачественные, недопроявленные снимки. Арестовать темную, подозрительную личность — совсем еще не значит заставить ее признаться в своих темных делах.

И в конце концов сравнения, как известно, всегда хромают. Когда проявляешь фотоснимок, постепенное появление деталей не меняет образа. А вот у нас, к сожалению, с появлением на белый свет какой-то мелкой детали нарисованный тобой образ иногда летит псу под хвост. Не знаю, понимаете ли вы меня.

Итак, я иду по солнечному бульвару к Русскому памятнику, готовясь проверить версию «Андреев». Какой-нибудь новичок на моем месте прыгал бы, наверное, от радости, представляя себе такую развязку:

«Вы инженер-электрик?»

«Да», — грустно отвечает Андреев.

«Ну, а я из милиции. Надеюсь, это вам говорит кое о чем…»

Андреев бледнеет как мел: «Неужели?!»

«Именно так, — киваю я. — Все раскрыто».

Какое-то мгновение Андреев стоит в оцепенении, потом начинает ломать руки и сквозь слезы обещать, что больше никогда не сделает такого, никогда, никогда…

Вообще новичкам легко. По крайней мере, пока они действуют мысленно. Я же почти уверен, что предусмотрительный убийца никогда не прибегнет к оружию, прямо связанному с его профессией. А впрочем…

Дойдя до квартала, где живут медики, я неожиданно вспомнил, что здесь живет моя тетушка. Нужно было бы забежать к ней как-нибудь, навестить старушку. Порадовать ее. А она приготовила бы кофе, но не крепкого, чтобы не заболело сердце. И рюмки коньяку не пожалела бы. Граммов двадцать, не больше. Для тетушки больше двадцати граммов — это уже пьянство. Поговорили бы о том, о сем: о друзьях моего покойного дяди и о ценах на телятину. Вообще весело провели бы время. К сожалению, я иду с другим визитом. «Инженер-электрик, да? А я из милиции…»

Дом, который я ищу, стоит рядом со сквериком. Голые черные ветви деревьев недвижно замерли в синем небе. На лавочках тут и там греются на осеннем солнце люди с газетами в руках. На дорожках играют дети. В такой светлый день, на фоне таких пастельных декораций кажется непостижимым, что до сих пор у людей бывают такие профессии, как у меня.

Я сел на свободную лавочку подышать немного свежим воздухом и ароматным дымом сигареты. Будучи оптимистом, сдвинул шляпу на затылок и безмятежно смотрел вдаль… Квартира девять, второй этаж, дверь налево. Дом с очень узким фасадом, на каждом этаже по два окна. Значит, левое окно. Широкое, даже слишком широкое, современное окно. Витрина, да и только. Разве что экспонатов в ней не хватает.

Вдруг мое острое зрение дало мне сигнал: что-то случилось! Внимание! Что делают, куда смотрят стражи порядка? Может быть, спят? Не обращая внимания на большую предостерегающую табличку, малыш выбежал на траву и играет там, не зная, что совершает преступление.

Блаженные стражи городских парков! Они имеют дело с нарушениями, которые можно наблюдать без особых укоров совести. А мои пациенты? Они не дают мне покоя даже в воскресенье. Да. Квартира девять, второй этаж, дверь налево.

На дверях соответствующая табличка: «Василь Андреев, инженер-электрик». Звоню, бросив небрежный взгляд на выключатель — он в порядке. Изнутри доносится приглушенный мужской голос:

— Входите!

Нажимаю на ручку; к моему удивлению, дверь действительно не заперта. Просторная однокомнатная квартира. Точнее говоря, комната и холл. Именно такое жилище нужно мне, но пока его нет. Двери в холл и в комнату широко раскрыты. Из боковых дверей доносится шум воды.

— Кто там?

Заранее подготовленная мизансцена канула в вечность: пугливый вопрос, суровый ответ, удивленные взгляды и все такое.

— Я пришел за маленькой справкой, — нежно проговорил я.

— Минуточку… Вы не из милиции?

Гром и молния! А впрочем, этого следовало ожидать. Разве Вера не могла его предупредить?

В проеме дверей появляется Андреев, вытирающий мохнатым полотенцем только что выбритое лицо. Инженеру-электрику, наверное, около тридцати, но лицо у него почти мальчишечье. Добрые синие глаза, слегка курносый нос, каштановые волосы.

— Ваша приятельница, — заметил я, — оказалась довольно несдержанным человеком…