Искатель последней надежды

Невольно мне вспомнились слова Лесника: «Это не просто Богом забытые заросли, а заповедник вечной осени — фантомный осколок красоты дикой природы».

Неспешно прогуливаюсь по тропе наслаждаясь лесным воздухом и созерцанием величественных деревьев. Пихта, дуб, клён, каштан, ель и прочие дети флоры нашли свой приют в объятьях вечной осени.

Тропа привела меня к иссечённому бороздами от когтей танку; отчуждённому титану противостоящему времени; одинокому символу стойкости и мощи. Не останавливаясь, поприветствовал его легким поклоном и прошел дальше по направлению стадвадцатимиллиметровой пушки.

Чёрный глаз раструба танкового ствола всегда смотрит в направлении моего тайника — самого тихого места во всей Мелисе, окруженного Голыми Сингулярностями с единственным проходом который никогда не блокируется. (Голая Сингулярность — это метапреобразование гравитационного характера. Всё, что попадает в точку невозврата, то компонуется в объём размером с кулак. Границ этого образования не видно, но по центру можно определить где она находится. После набора критической массы образование пропадает, оставляя после себя шар идеальной формы и, в зависимости от количества попавшей внутрь материи, большого веса.) Хоть Голая Сингулярность и опасный образ, но если не пересекаешь её границу, то силу притяжения и вовсе не ощущаешь.

Сам тайник спрятан в берлоге покойного Сверхмедведя Михаила Аркадьича (Изначально Бандиты обозвали его Миша — Арканическая Дичь; «Арканическая» — то же, что и «Магическая».) Тварью он был редкостной, пуленепробиваемая шкура придавала ему особый шарм конченной мрази. Все охотники за уникальностями боялись его; жути наводил от сих до «Минус пять по Кельвину».

Глава девятая.

Часть вторая.

Когда-то в Ржавых кущах было двое таких Сверхмедведей. Первый Михаил Аркадьич — злой. Второй, который покрупнее, Голиаф — относительно добрый. Оба они были последними представителями своего вида. Очень хотели медведицу и, как следствие, наплодить землю медвежатами, но, как я уже сказал, только двое их было, по очереди они пытались притвориться, меняясь ролями, как это сейчас модно в современном обществе, но природу не обманешь. (Гомик, он и в Африке гомик. Просто в Африке он другого цвета. Чернокожий гомик — в первую очередь гомик, а уже потом чернокожий.)