Искатель: Проклятие Древней крови (СИ)

– Вот. «Слово Создателя. Песнь Гнева», самое начало, – объяснил он Алишеру, который заинтересованно наклонился, чтобы посмотреть, что пишет искатель. – Он обращается к детям Древних богов и обещает им либо погибель, либо милосердие в зависимости от их выбора. Здесь вообще ничего про «смешение крови» нет. Вот эти строчки, видите? Мисере, а не мискере! Различие в одну букву и целую бездну смысла.

– Извини, друг, не могу прочесть. Недавно зрение совсем испортилось, – сухо ответил князь. – И потом, я не расположен вникать в богословские тонкости. Будь добр, объясни на риорском. Четко и без восклицаний. Ты не девица, чтобы заламывать руки и падать в обморок из-за стихов.

Игни, который и не думал заламывать руки и падать в обморок, пропустил острую шпильку мимо ушей. Он поднял листок на уровень лица и ещё раз указал острием самопишущего пера на спорное место.

– Создатель обещал погибель не полукровкам, а последователям Древних богов. Не важно, Старшим или Младшим, хотя среди последних, конечно, таких было немного. Он оставил людям право выбора. Но я думаю, его меньше всего волновало, кто с кем спит. Ваши богословы вам попросту лгут. Создатель не против детей от смешанных браков. Они унаследуют либо одну кровь, либо другую, но никак не обе сразу. Уж поверьте мне, ваша светлость. Как человеку, который своими глазами видел, что будет, если кровь на самом деле смешают в живом человеке, – горечь этих слов разъедала рот хуже вяжущих незрелых ягод ажри. Игни потянулся за кружкой. Вино плескалось на донышке – не больше глотка. Пустая бутылка стояла рядом с ножкой кровати. Игни раздраженно толкнул её ногой и пинком отправил под кровать.

– Что будет?

– Он умрет, – просто ответил Игни. – Дети умирают быстро, а взрослые, особенно женщины, перед смертью очень долго страдают и всегда сходят с ума. Вы, князь, не можете быть ни полукровкой – это просто невозможно – ни Младшим. Ваша кровь приняла квинтэссенцию. И вы, скорее всего, не можете есть тела убитых животных, в отличие от братьев наших меньших.

Алишер любимую шутку Валора не оценил, брезгливо искривил рот.

– Говорят, если отец и мать… разные, ребенок всегда будет наследовать Новую кровь. Потому что Первые дети не угодны Создателю.

Игни закатил глаза.

– Вот поэтому я хочу знать, кто это придумал и какими благими намерениями объяснил необходимость подобной лжи, – он помолчал и совсем другим голосом продолжил. – В Долине Огня рассказывают сказки о том, что в Белом городе люди и Древние тысячу лет живут в мире. Как бы не так. Куда бы я ни посмотрел, вижу только решетки клетки, в которую заперли народ Ветра! Мы жили в Резервации, в неволе и мечтали однажды, пусть с оружием в руке, но добиться того же, что досталось вам просто так. А вы сами как связанные, с цепями на ногах и залитыми воском ушами… А я, идиот, еще возмущался, что преступления, похищения, убийства Старших будто бы игнорируются городской гвардией и даже искателями. А вот оно в чем дело, оказывается… Этому городу нужен человек, который расскажет правду.

Князь Алишер внимательно выслушал Игни, мелкими глотками отпивая вино из кружки. А потом с неожиданным сочувствием спросил:

– Валор – твой отец? Уж больно твои идеалы смахивают на его опасные идеи.

Взгляд Игни стал тяжёлым, и воздух в комнате заметно потеплел.

– У меня тоже есть пара предположений, почему вам дали южное имя, низкий титул и нашли повод изгнать, но при этом не казнили и не подослали убийц. Старый король не был вашим отцом, не так ли? Иначе откуда бы взяться страхам касательно того, не повредит ли вам квинтэссенция?

Князь Алишер хмыкнул. Поднял открытые ладони.

– Довольно. Я должен отдать тебе должное. Тебе есть чем уравнять каждую мою ставку, а поднимать «на всё» я пока не готов. Чего ты хочешь в обмен на молчание и вторую дозу эликсира? Хочешь расскажу, почему тебе нужно менять имя и прятать красные волосы, а лучше бежать, пока ноги держат?

Игни встал и прошёлся перед окном, заложив руки за спину. Столб черного дыма, поднимавшийся из-за крыш, тянул взгляд на себя. С языка рвались самые легкие вопросы: «Почему? Кто виноват и что делать?» Еще вчера Игни и не подумал бы, что ему будет дело до чужого города. Но сейчас, когда перед стажёром-искателем рассыпали ворох деталей от мозаики, он обнаружил, что не может просто так захлопнуть за собой дверь и раствориться в туманном мареве. Проблемы чужого города, который оказался опутан невидимыми тенетами лжи, требовали от Игни невозможного: остаться и найти способ всё исправить.

– Я уже назвал свою цену, и она не изменилась. Вы расскажете мне всё, что касается Матьяса Бродэка.

Алишер пожал плечами. Вид у него был несколько обескураженный, будто он рассчитывал на другой ответ и готовился заплатить более высокую цену.