Искаженное время (СИ)

- Хах, главное, чтобы не в тринадцатый век. Или в какое время носили такие наряды? Представляешь мою лысину в парике? Или мой зад в обтягивающих белых колготах?

- Твою мать, Майк. Прояви хоть немного милосердия. У меня и так день тяжелый, - хохотнул Рейвен. – Ладно, где там эта пиковая дама? Если она продолжит нести бред про Третий Рейх, вечером мне понадобится водка...

«Пиковая дама» сидела на том же месте, где и Мириа, но в отличие от предыдущей задержанной, вела она себя несколько иначе. Она сидела прямо, гордо вскинув подбородок, точно именно ей сейчас предстоит вести допрос, а не наоборот. Рейвен опустился напротив нее на стул, чувствуя себя крестьянином на аудиенции у королевы. Брюнетка не сводила с него пронзительного взгляда, отчего Харту стало еще более некомфортно.

- Извините, что заставил вас ждать, - почему-то вырвалось у него, и девушка насмешливо вскинула бровь.

- Полно вам, месье жандарм. Я несколько часов провела за решеткой в крайне неприятных для меня условиях. Десять минут в чистом помещении я могу пережить.

- Хорошо, представьтесь, пожалуйста. Имя, фамилия, год рождения...

Теперь Рейвен начал стандартный допрос. Ему не терпелось поскорее закончить разговор с задержанной и отправить ее обратно в камеру.

- Мужчина первым обязан представляться женщине, - последовал ответ, отчего Рейвен несколько растерялся. Майк был прав: говорит слишком высокопарно и ведет себя гораздо увереннее, чем за решеткой. Неужто увидела подружку живой и невредимой и успокоилась?

- Хорошо, как вам будет угодно. Я – инспектор Харт, веду ваше дело и на данный момент хочу понять, кто вы и каким образом оказались в камере?

Девушка откинулась на спинку стула, не сводя с Рейвена насмешливого взгляда.

- Мое имя – Лилит де Левильо, - произнесла она с вежливой улыбкой. - Мне принадлежит графство в южной части Франции, а также часть токайских холмов. Надеюсь, вы пробовали на вкус мои вина? Например, токайское ассу? Оно пользуется успехом при монархических дворах Европы. Его еще именуют «королём вин и вином королей».

В глазах графини читалось насмешливое «твой ход!». Она уже поняла, что имеет дело с человеком низкого происхождения, так почему бы ему об этом не напомнить. Эти люди унижали ее, пока она была за решеткой, она же унизит их сейчас.

Рейвен молчал. Он пытался понять, чего добивается эта женщина? Она вела себя точно актриса в спектакле, и инспектор задавался вопросом: не проще ли на время забыть свою роль, ответить на нужные вопросы и поскорее убраться из этого участка. И что за токайское вино? Или правильнее «токийское?» Из Токио что ли? Но там по теории должно быть сливовое, а она говорит про виноград. В Токио ведь нет виноградников? Или есть?

«Проклятье!»

Рейвен начинал нервничать.

- Вы хотите вернуться домой, Лилит? – наконец спросил он, и брюнетка изменилась в лице. Она даже не знала, что больше ей не понравилось: фамильярное обращение или отказ играть по ее правилам, спрашивая напрямую.

- Разумеется, - она протянула это слово медленно, точно пробуя на вкус. – Ведь я до сих пор не могу понять причины, за что меня заперли за решеткой и не позволяют уйти. Раз вы решили говорить начистоту, месье жандарм, я тоже позволю себе изъясняться прямо: какова ваша цена?

- Цена? – переспросил Рейвен, уже понимая, к чему клонит эта дама.

- У каждого из нас есть цена. Кому-то достаточно пяти франков, кому-то мало и ста тысяч. А какова ваша? Чего вы хотите за то, чтобы я сейчас поднялась с места и покинула это Богом и дьяволом забытое место.

Харт прищурился.

- Как насчет правды?

- Правда у каждого своя, месье жандарм. Я скажу то, что вы хотите услышать.

- Чем вы занимались до того, как попали за решетку?

- Читала книгу, - последовал ответ. Лилит не лгала, однако опустила те моменты, где пробовала приготовить колдовской отвар, рецепт которого был написан на двенадцатой странице.

- Всего лишь читали? – уже с насмешкой переспросил Рейвен.

- Да, я находилась в своей библиотеке, читала книгу, затем у меня закружилась голова, и я потеряла сознание. Очнулась в этом убогом месте в компании двух таких же несчастных.

- Быть может, вы пили свое вино перед этим? Или что-то еще? – Харт улыбнулся. Если эта стерва хочет играть свою роль, придется чуть-чуть потерпеть.

Глаза графини вспыхнули гневом. Мерзавец посмел оскорбить ее легендарное вино, которое пьют короли, и ее лично, намекнув на то, что она напивается, как уличная девка на постоялом дворе.

- Ровным счетом ничего! – процедила сквозь зубы она.

- А что вы знаете о людях, попавших с вами за решетку? – продолжил Рейвен.

- То, что у Ингемара Ларсена в одном мизинце больше чести, чем у вас. И то, что вы до смерти перепугали невинное дитя, Мирию Харвент.

Харт пропустил это оскорбление мимо ушей. По сравнению с тем, что он обычно слышит от других задержанных, слова Лилит звучали как комплимент.

- Вы встречались ранее?

- Нет. Только в этой темнице.

- И как вы полагаете, где вы сейчас находитесь? – продолжал свою линию Рейвен.

- В Великобритании, – голос Лилит дрогнул, выдавая ее неуверенность. – Вы ведь говорите по-английски.