Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма

События развивались так: Корниловская дивизия спешно была направлена вдоль Сиваша на Перекоп, для смены частей 2-го корпуса генерала Слащева. Ветреная, морозная стояла погода во время перехода, и она стала грустной прелюдией ко всей дальнейшей трагической борьбе за Крым. Днем спешно происходила смена частей, а к вечеру дня смены Дроздовская дивизия, оборонявшая Сиваш, была атакована значительно превосходящим силами противником. Для ее поддержки Корниловская бригада отправила четыре батареи под командой командира 6-й батареи. Помощь наша пришла поздно, когда враг на замерзшем Сиваше развернул свои силы и обошел дивизию с правого фланга. Наш огонь с фронта остановил противника, но не повлиял на общую обстановку, и ночью нам пришлось отойти на Юшуньские позиции.

Горсточки корниловцев заняли свои позиции, поджидая спешившие пополнения, отставшие и задержанные общим сдвигом фронта. 6-я батарея заняла позицию в центре боевого расположения, между 1-й и 2-й линиями укреплений. Стояла пасмурная погода конца октября. Красные долго не появлялись, и только к 12 часам дня обозначилось их наступление. Фронтальная атака была легко отбита. Тогда, сковывая нас с фронта, красные начали обходить с левого фланга, около 2 рот их вышло на лед залива, батарея на прицеле 20 смела наступающие цепи. До самой темноты батарея вела столь интенсивный огонь, направляя ее по видимым участкам боя, что к концу дня осталась с одним орудием, остальные три были отправлены в починку, так как все оттяжки или поломались, или погнулись, чего не могло случиться с нашей материальной частью, а французская, и к тому же старого образца, каковой была вооружена батарея, не могла выдержать такого напряжения огня. Горы расстрелянных гильз свидетельствовали о колоссальной работе и интенсивности стрельбы.

К сожалению, в самые решительные моменты боя отсутствовали все орудия, и без преувеличения можно сказать, что противник в этом случае был бы обескровлен. Усилия противника все же увенчались успехом на правом фланге, где ему удалось овладеть окопами, которые, за неимением резервов, остались в руках красных. Пополнение не успело подойти. Отдан был приказ об отходе, и в момент взятия «посадки» неприятельская граната упала рядом с орудием и оторвала ноги старшему фейерверкеру Кудрявченко. В этот трагический момент умиравший воин просил подойти командира и напутствовать его. Командир его обнял и прочел над ним молитву. Ушел христолюбивый воин в селения праведных, а батарея влилась в отходящую колонну. Опять судьба обратилась против нас, но в этот раз — фатально, приведя нас к исходу…

Дорога на Севастополь сопровождалась горьким раздумьем, надо было призвать духовные силы, чтобы не потерять воли к перенесению новых испытаний, покрытых мраком неизвестности. В тяжком размышлении мы подошли к Трем Обломам и остановились на ночлег. Здесь были собраны все остатки дивизии со своей артиллерией. Усталые и морально разбитые, после короткого ужина стали укладываться на полу избы, причем командир батареи отдал приказание дежурному офицеру, поручику Борисову, быть особенно бдительным. На этого офицера командир вполне рассчитывал, но максимальная усталость сломила последние надорванные силы и офицер не устоял.

Тревожный сон командира продолжался не долго. Когда он проснулся, перед ним на стуле сидел дежурный офицер и крепко спал. «Проснитесь, — сказал командир, — немедленно выйдите во двор и узнайте, что делается в селе».

Вскочивший и смущенный офицер быстро вышел и через несколько минут вернулся бледным и с волнением произнес: «Г-н полковник, все ушли, наш дивизион оставлен». Положение создалось крайне тревожное. В самый короткий срок дивизион выступил. Можно было предполагать, что исключительная обстановка вынудила к столь спешному отходу и даже без отдачи нужных приказаний. Дивизион вышел на околицу села и в недоумении остановился, чтобы решить, по какой из двух дорог на Севастополь ушли главные силы.

Никаких следов этого движения не имелось, а время было далеко за полночь. Решено было двинуться по главному пути на Симферополь, а для проверки направления и установления связи был послан офицерский разъезд под командой поручика батареи Владимира Шлидта. Ночь темная — ни зги не видно, еле-еле виднеется полотно шоссе, но оно мертвое, нигде никакого движения, нигде никого…

После часа движения нам встретилась обывательская подвода. На вопрос — как долго он ехал и не встречал ли войск, подводчик сказал, что никаких войск не встречал, а ехал более 2 часов. Таким образом, нам стало ясно, что идем по другой дороге, к тому же наш разъезд не возвращался. Несмотря на очевидность нашей ошибки, мы все же решили продолжать свой путь, некогда было раздумывать. Осенив себя крестным знамением, мы двинулись.