Искра (СИ)

От неожиданности я распахнула глаза. Меня окружали высокие сосны, под ногами стелился ковер из сухих колючек, воздух теплый и ласкающий, и добрый голос, что зовет меня, становится все ближе, — Искорка! — Я увидела ее… Прекрасная эльфийская дева с такими же пепельными волосами, как у меня, яркие изумрудные глаза смеялись, на щеках горел румянец, нос маленький чуть курносый, а губы растянуты в улыбке. Она была так похожа на меня. Или ту меня, какой я хотела стать. Она была более фигуристой и крепкой, шла так изящно, даже несмотря на то, что торопилась, — Ну, наконец-то!

— М-мама? — неуверенно спросила я. Это было так удивительно наконец встретить ее почему-то. Она подошла еще ближе и прижала меня к себе, — Как же это?

— Ну, все, дорогая, прекращай мечтать, мы опоздаем, — она указала кивком на корзинку позади меня, — Ах! Ты ничего не собрала? Искра!

Я растерялась. Мне показалось, что я провалилась куда-то во времени, будто я не отсюда, но теперь так явственно чувствовала вину перед матерью, что корила себя за мечты, в которых я стала сильной и свободной от ее бдительного надзора. Почему же я помню другую жизнь и совсем не помню эту?

Я опустила голову:

— Извини меня, мама. Мы так долго шли сюда, я присела отдохнуть и задумалась.

Она была снисходительна, погладила мою щеку мягкой рукой и улыбнулась.

— Ладно, ничего, я собрала достаточно, — она повернулась к своему лукошку, полному корешков, стеблей и ягод, — Этого хватит на лекарство.

— Лекарство? — переспросила я, заикаясь. Тревога, до того чуть слышная, теперь била во все колокола.

— Разумеется, Искорка, — она подхватила свою корзину и взяла меня под руку, настойчиво ведя в известном ей направлении, — Лекарь же сказал, ты должна принимать лекарство, чтобы больше не было этих… — она какое-то время подбирала слова, — Всплесков. Да, твоих этих душевных всплесков.

Я задумалась над ее словами, но не находила в себе отклик, будто и речь шла не обо мне вовсе. О чем вообще идет разговор? Почему я ничего не помню? Из-за этого снадобья? Что происходит?

— Я не безумна, мама! — вдруг произнесла я, но как-то непроизвольно. Словно кто-то другой говорил за меня.

Она остановилась, разворачивая меня к себе:

— Прекрати это. Отец расстроится, когда узнает о том, что ты опять перечишь.

Я уставилась на нее, совершенно пораженная. Отец? Досадно, но именно смотря на нее, я поняла, насколько оказалась слепа к этому нелепому видению. Неожиданная догадка заставила меня поежиться, я почувствовала, как по спине скатилась капелька холодного пота.

— Это все нереально… — грустно произнесла я, отводя взгляд в сторону. Пейзаж подернулся рябью, словно бы декорации наконец упали, однако же мама никуда не исчезла, даже тогда, когда стало исчезать небо и те высокие сосны, и треклятое лукошко. Она осталась со мной.

— Я достучалась до тебя, моя Искра! — она снова обняла меня, но уже так крепко, будто с нее спали какие-то невидимые оковы, — Какая ты взрослая. И такая сильная!

— Что происходит? Мама, скажи мне, я… — болезненное воспоминание вспыхнуло буквально перед глазами, — О, нет! Я должна быть сейчас в другом месте! Пусти, там…

— Ты успеешь, — теперь нас окружало ничто, такое черное и всеобъемлющее, — Ты должна понять, что это за сила, к которой в минуту отчаяния обратилась, — мама взяла меня за руку, вынуждая концентрироваться на ее словах, — Это древние вмешиваются в эту неправильную войну. То, что ты понесешь под их знаменем воистину смертоносно. Гневливая моя дочь, скорбь изменила твое сердце и стало проводником этого дара. Тебе придется отпустить эту силу рано или поздно, иначе ты никогда не сможешь вернуться, — она коснулась другой рукой моего живота, — Я тоже скорблю с тобой, моя дорогая. Твое дитя спасло тебя, чтобы сейчас ты уберегла многих. Но ты должна запомнить: сколько бы ярости ты не вливала в эту силу, мертвых ты не вернешь, — у нее было очень печальное лицо, она отпустила мою руку и сделала шаг назад, когда рядом с ней начали появляться другие видения. Вот, красивый мужчина с суровым лицом, он немного смягчился, смотря на меня. Это был мой отец. Словно бы издалека я услышала грозный лай. Сажий прыгнул сквозь того, кто был похож на папу и, виляя хвостом, так же неожиданно исчез где-то в темноте. Теперь я услышала детский смех, от чего мое сердце с болью сжалось — у матери на руках оказался младенец. Он был гораздо старше, будто я смогла его доносить, но все еще крошечный, нуждающийся в заботе. Когда я подошла ближе, он заулыбался, мне подумалось, что он очень похож на Фальвира.

— Мальчик, мальчик, — проговорила мама, кутая малыша в призрачное одеяло.

— Такой же самоотверженный, как отец, — почувствовала, что плачу.

— Видишь? Пусть и в небытие, все они спокойны теперь и даже, по-своему, счастливы. Отпусти боль, Искра. Проживи эту жизнь за нас всех, — она снова коснулась моей щеки, — Ты отпустишь этот дар в нужный час, я в тебя верю.

Когда я в очередной раз сморгнула слезы, ее уже не было рядом.

***

Ильвис открыл глаза, судорожно вдыхая воздух, пропитанный запахом гари.

«Нет, нет!»