Искры

И, действительно, в годы тяжелых невзгод, когда стихийные бедствия, объединившись с лютым врагом, опустошали страну, в это время возникали в огромном количестве пустыни, скиты, которые быстро наполнялись ушедшими от жизни отшельниками.

Когда еще догорали превращенные в пепел османами и персами армянские села, а бежавшие в горы и ущелья поселяне не знали, где преклонить голову, когда жители городов, во избежание пленения, покидали дома и скрывались в пещерах неприступных гор, — в эти дни ужаса и тревог на левом берегу реки Варош, против деревни Плидзор, была заложена знаменитая Сюнийская пyстынь, в трех часах ходьбы от монастыря Татев. Она зовется еще Аранцская пyстынь.

Основателем великой Сюнийской пyстыни был епископ Саркис (1610 г.), настоятель Сагмосаванка. Он покинул монастырь и принял обет схимника после того, как в одной из пещер горы Арагац увидел отшельника с воздетыми к небу руками, неподвижно, как каменное изваяние, стоявшего на коленях: отшельник был мертв; неизвестно, с каких пор он застыл в пещере в нетленном виде. Епископ Саркис тут же дал обет покинуть мир и предаться подвижнической жизни. Соратником его был тер Саркис Трапезундский, опытный и образованный пастырь: после смерти жены он роздал свое богатство бедным и удалился в пyстынь.

Великая Сюнийская пyстынь стала называться монастырем Танаат, по имени того прославленного монастыря Танаат, который некогда был известен в Вайоцдзоре своим суровым аскетизмом. Монахи этого монастыря ненавидели, гнушались есть всякого рода горячую жидкую пищу — вот почему их прозвали «Танатяц»[69]. Питаясь сухим хлебом и водою, лишь в праздники разрешали себе употребление небольшого количества растительного масла, но мяса и вина — никогда!

Великая Сюнийская пyстынь восстановила былые религиозные правила и порядки, нарушенные вследствие неблагоприятных политических условий. Одновременно было внесено новое вредное клерикальное направление, столь чуждое духу армянской церкви, а именно: всякий член братства отрекался от своего «я» и целиком отдавал себя в распоряжение настоятеля: ежедневно, утром и вечером, он обязан был каяться пред игуменом в своих грехах и помыслах; отрекался от всякой собственности, все принадлежало братии и т. д. Не буду рассказывать о формах религиозного культа и подвижничества, о строгости монастырского устава и о невыносимой одежде, посредством которых иноки истязали, изнашивали себя.

За короткое время пyстынь превратилась в мощную организацию, приобрела громадную известность: сюда стали стекаться известные монахи; пустынь стала центром, школой, откуда выходили обученные иноки и, расходясь во все концы нашей страны, основывали новые пустыни на тех же началах и по тому же уставу. Назовем лишь некоторых из них.

Из великой Сюнийской обители вышел иеромонах Погос-чудотворец, который, как новый апостол, обходил страну из края в край со своими учениками, проповедовал учение Христа, убеждал строить храмы, монастыри, обители и всюду утверждал духовные братства.

Еще не успела просохнуть пролитая османами и персами кровь, еще полчища Шах-Абаса находились в Карабахе, в местности Котуклу, как сей рьяный проповедник отправился в лагерь Шах-Абаса, предстал пред ним и, низко кланяясь владыке, выпрашивал разрешения строить монастыри и обители. Шах-Абас отнесся милостиво к его просьбам и велел тут же написать грамоту. Хорошо знал шах слабые стороны армян: не трогай лишь их церквей и монастырей — и они отдадут врагу всё: и свою землю и самих себя. И с царской грамотой Погос стал обходить всю страну: побывал в Персии, где обновил Тавризский храм, оттуда прошел в область Гохтан, чудом открыл давно запертые двери монастыря апостола Фомы и учредил там духовное братство. Затем отправился в Астапат, основал монастырь во имя первомученика Стефана и другие храмы. Его энергия и симпатии, какими он пользовался среди суеверных почитателей, возбудили зависть католикоса Меликсета; последний заявил протест царскому наместнику Амиргуну, пребывавшему в Ереване, и потребовал, чтоб Погосу было запрещено учреждать святые места. После долгих пререканий с трудом удалось обуздать фанатика-чудотворца.

Из великой Сюнийской обители вышел иеромонах Аристакес Баргушатский, основавший пyстынь Тандзапарах.

Из великой Сюнийской обители вышел епископ Давид Шамхорский, основавший в Шамхорском же ущелье пустынь Чарекагет и братство схимников-«бессребреников».

Из великой Сюнийской обители вышел Карапет, епископ Вагаршапатский, основавший монастырь на острове Севан.

Из великой Сюнийской обители вышел Томас, епископ Татевский, и тер Киракос Трапезундский, основавшие пyстынь в Кштахе, в деревне Гочанц.

Из великой Сюнийской обители вышел знаменитый Мовсес, епископ Сюнийский, основавший в городе Ереване пустынь апостола Анании, впоследствии, став католикосом, он реставрировал превращенный в развалины Эчмиадзин.