Искры

Аслан был в недоумении. Потом только ему стало ясно, что здесь привыкли видеть франгов лишь как покупателей ореховых пней и женских волос. Франгами, то-есть французами, они считали всех одетых в европейское платье искателей приключений, которые проникали в эти заброшенные, глухие места, чтобы обирать крестьян.

— Наша деревня славится отборной овечьей и козьей шерстью, — прибавил рэс.

— Я не скупщик, — ответил Аслан, — я врач.

Слово «врач» могло возыметь свое действие где-либо в другом месте, но здесь оно не произвело никакого впечатления. По-видимому, чистый воздух и прекрасная вода исключали потребность во врачах.

— Товарищ мой, — сказал Аслан, указывая на Мурада, — закупит предлагаемые вами товары.

— Да, я куплю пни и овечью шерсть, но женских волос мне не нужно.

«Франги», битлисские армяне и евреи приучили крестьян к противонравственному поступку: одинаково стричь и продавать как овечью шерсть, так и женские волосы.

— Почему не покупаете волос? — спросил один из сидевших с рэсом, — мы можем показать вам очень пышные волосы — такие, какие нравятся франгам.

При этих словах он подозвал к себе девушку, стоявшую в толпе женщин. Она стыдливо опустила голову и не трогалась с места, подруги, смеясь, подталкивали ее вперед. Вся раскрасневшись, со стыдливой улыбкой на лице подошла она к группе мужчин. Нельзя было смотреть без восторга на эти длинные золотистые волосы толстыми косами ниспадавшие до самых пят, — поразительным блеском сверкали они! Подобные волосы можно было встретить только здесь, у горцев этой страны! Если б эти волосы часто мылись, расчесывались, если б о них заботились в достаточной мере, они могли бы служить наилучшим украшением женской головки.

— За сколько вы продаете подобные волосы? — спросил Мурад.

— За два куруша, — ответил крестьянин. — Всегда продавали за эту цену.

— Два куруша!.. Знаете ли сколько это составляет? Десять копеек! — Аслан возмутился.

— Не стыдно ли из-за такой малости уродовать женские головы?

Упрек не возымел никакого действия. Крестьянин очень хладнокровно пояснил:

— Здесь волосы растут быстро, господин. Еще нет и двух лет, как остригли эту девушку, а видите, как они у нее выросли!

Волосы еще долго служили бы предметом нашей беседы, если б один из крестьян, дотронувшись до часовой цепочки Аслана, не спросил:

— Что это такое?

Аслан достал часы и показал ему.

— Дароносица, — поспешил высказать свое предположение священник, не подумавший о том, что Аслан не монах и не поп.

— Нет, это часы, — поправил его рэс и прибавил, что он подобные часы видал у владыки Ахтамарского монастыря.

Последние слова рэса подняли авторитет Аслана в глазах крестьян — он носил вещь, которую в их стране имел только католикос Ахтамара.

Аслан открыл часы и стал объяснять, как узнавать время. Все окружили его и смотрели с величайшим интересом. Особенно удивляло их тиканье часов. Один развязный парень выхватил часы из рук Аслана и подбежал к группе женщин. Я не мог удержаться от смеха, видя, как они вырывали часы друг у друга, слушали их тиканье и даже обнюхивали. Странно, что часы дошли до хозяина целы и невредимы!

Вдруг вся окрестность огласилась мычаньем скота, возвращавшегося с пастбища. Коровы, отягощенные выменем, с трудом передвигали ноги. Еле волочились от тяжести огромных курдюков большие жирные бараны. Курдюки некоторых лежали на маленьких повозочках, которые, как бы в возмездие за тучность, с неимоверным трудом тащили сами бараны. Весело и легко бежали только козы. Впервые приходилось мне видеть таких красивых коз с мягкой длинной шерстью. Из этой шерсти страна Рштуни производит отборную шерстяную ткань. Словно «огненные кони», вышедшие из морской волны, бежали кобылы со своими прелестными жеребятами. Красивой поступью с громким ржаньем весело промчался табун как вихрь, вздымая облака пыли.

Рэс знал почти всех животных своего села так же, как и всех односельчан. С гордостью смотрел он на них и отпускал то или иное замечание:

— Не второй ли это приплод кобылы Нерсо? — спросил он у сидевших рядом.

— Пожалуй, что второй, — ответили ему, — да хранит его господь от злого глаза, этот жеребенок вырастет прекрасным конем.

— Да, прекрасный будет конь, — подтвердил рэс. — Мать этого жеребенка имеет пятисотлетнее удостоверение своей чистокровности, а отец — боевой конь Востанского Хан-Махмуда. Он достался Нерсо в добычу во время битвы.

Чистокровные кони этой страны имеют свое «родословное древо». Но нас заинтересовала не столько родословная коня Нерсо, сколько упоминание имени Хан-Махмуда.

— Ваши сельчане принимали участие в сражении с Хан-Махмудом? — спросил Аслан.

— Как же, — с гордостью ответил рэс, — все принимали участие, от мала до велика, — и, указав на обрубленные пальцы священника, добавил, — наш батюшка в этом бою потерял свои пальцы!

Прошел бык Ого, история Хан-Махмуда была прервана.

— Почему исхудал бык Ого, не болен ли? — спросил рэс.

— Заболел, — ответили ему.