Искры огня

Дом Рана мне очень понравился. Он так сильно отличался от места, где я родилась и выросла. Большую часть года замок Флогис окружала выжженная степь с островками рыжей травы. Только весной, когда трава появлялась, она была зеленой, но это продолжалось недолго. Скоро солнце, а еще больше непрекращающиеся бои с бестиями вновь окрашивали ее в ржавый цвет.

Я оглядывалась в восхищении, и в голову невольно закралась мысль: а я бы, пожалуй, смогла здесь жить. Это я вспомнила рассказ девочки-воздушницы о родителях и о том, как ее мама тосковала по прежней жизни. Я бы не тосковала. Мне здесь нравилось даже поздней осенью.

И тут же стало стыдно – никто меня, вообще-то, жить сюда не приглашает. Я испугалась, что Рина узнает мои мысли, и поспешила отвернуться. Нет, она, конечно, ни о чем не догадалась и даже не заметила покрасневших щек.

– Я бы хотела немного отдохнуть, – прошептала я. Это было правдой – ноги едва меня держали, но еще больше хотелось спрятаться ото всех и посидеть в тишине.

Госпожа Маринер всплеснула руками:

– Конечно, маленькая. Я тебя совсем замучила своими разговорами. Сейчас мы пообедаем, и ты отдохнешь!

– Я не голодная…

Мне неудобно было отказывать хозяйке доме, но очень хотелось остаться одной. К счастью, мама Рана все поняла, мягко улыбнулась.

– Конечно. Я провожу тебя в твою комнату. Нужно отдохнуть перед праздником. Когда Ран приедет – пришлю служанку, чтобы она помогла тебе одеться к ужину.

Едва дверь в спальню закрылась за мной, я почувствовала облегчение: еще никогда я так долго не находилась в центре внимания. Мне и льстило это, и пугало. Рина Маринер вела себя так, будто я обычная стихийница, а не пустышка, не нужная никому.

Я осторожно сняла платье, распустила волосы и прилегла – думала, что на минуточку, а на самом деле уснула. Очнулась оттого, что кто-то тронул меня за плечо. Оказалось, служанка.

– Госпожа Флогис, просыпайтесь. Молодой хозяин приехал. Госпожа Маринер послала за вами.

Ран. Ран уже здесь! Сердце забилось как сумасшедшее. Да что со мной такое! Я ведь видела его буквально несколько часов назад.

Платье. Прическа. Туфельки. Не мои серые сапожки на толстой подошве. Нет, это были милые маленькие туфельки из голубой замши. Мама Рана передала их вместе со служанкой.

Девушка в отражении мне определенно нравилась. А румянец и яркие губы – я искусала их от волнения и нетерпения, пока служанка заново переделывала мою прическу, – нисколько не портили образ.

– Он там, он внизу? – в сотый раз спросила я.

– Да, госпожа. Попросил передать, что дождется вас, чтобы поздороваться, а после пойдет переодеваться с дороги.

Лестница со второго этажа спускалась прямо в гостиную, где меня ожидали все члены семьи Маринер. Рина, заметив меня, улыбнулась. Ран стоял спиной. Я видела, что его костюм и даже волосы припорошены пылью. Уверена, ему не терпелось сменить одежду, но он решил сначала увидеть меня. Это было так приятно!

В руках Ран держал бокал с вином и вполголоса обсуждал что-то с отцом. Рина Маринер тронула его за рукав и кивком головы указала на меня. Мой друг обернулся.

Готова спорить на что угодно, но первые несколько секунд он меня просто-напросто не узнавал. У него был восхищенный взгляд и вопрос в глазах: что это за прелестная незнакомка? А потом брови его поползли вверх, а лицо сделалось такое растерянное, ошеломленное даже, что я невольно рассмеялась, а в крови словно забурлили веселые пузырьки. Сюрприз удался!

Мама Рана, заметив происходящее, тоже едва сдерживала смех. А вот его отец выглядел недовольным, и, заметив сжатые губы, я тоже потупилась.

– Отлично выглядишь, дружище! – воскликнул Ран.

Взбежал ко мне по ступеням и протянул руку, помогая спуститься. Подвел к родителям, вручил свой бокал и умчался переодеваться. Я пригубила вино – терпкое и сладкое. Думаю, дома мне бы не налили вина даже в честь праздника, хотя я уже взрослая, к слову сказать. Впрочем, у отца Рана тоже закрались сомнения на этот счет.

– Кора, напомни-ка, сколько тебе лет?

– Семнадцать.

В семнадцать моя мама была уже замужем. В семнадцать все стихийники становятся совершеннолетними. Так что я буду пить вино, и никто мне ничего не скажет. Я довольно дерзко посмотрела на Молинара Маринера и сделала еще глоток. Бокал скоро опустел, а голова закружилась. Ну и пусть! Праздник все-таки.

Ран не заставил себя долго ждать. И на этот раз уже я едва сдержала восхищенный вздох. Он был одет в черный костюм с серебряной оторочкой, который отлично подчеркивал стройную фигуру. Волосы казались еще светлее, а глаза еще темнее. Мы будто соревновались, кто кого сильнее потрясет. Но я пока вроде бы вела.

А потом был праздник. Самый прекрасный праздник Примирения в моей жизни. На террасе у воды накрыли столы. По краям площадки разожгли костры и окружили их магическим экраном, который пропускал тепло, но не гарь.