Искупление Дамира

- М-м-м...Прямо мечтаешь? – начинала я кокетливо ворковать, отвечая, - И прямо жить? Мы еще не живем, позволь напомнить, Дамир Тигранович...

- Вернемся в Питер и ко мне переедешь, заживем.

- А если я не согласна?

- А если я не спрашиваю?

На это мне было нечего возразить.

14.

Смотрю на замигавший входящим звонком телефон и тыльной стороной ладони смахиваю упавшую на глаза отросшую челку. Быстро вытираю руки о передник, прежде чем ответить.

Дамир, черт...Так не вовремя. Я вся в муке.

- Да? - и все равно улыбаюсь, отчего голос становится таким ласковым, что приторно даже мне самой.

Мама хитро косится, слепляя очередной вареник.

- Жень, привет, у родителей еще?

Мой взгляд замирает на солнце в небе, только начинающем клониться к закату. Сколько сейчас? Часов шесть?

- Да, конечно, рано же еще, - зажимаю телефон между ухом и плечом и продолжаю раскатывать тесто, - А что?

- М, да ничего. Я уже освободился. Заеду тогда за тобой? Заодно и познакомимся с твоими. Как на это смотришь?

Замираю со скалкой в руках. Перехватываю любопытный взгляд матери. В груди начинает часто нитевидно биться от внезапно нарастающего волнения. Это ведь важный момент, да?

- Жень? - мягко давит Дамир.

- Да, конечно, давай. Ты через сколько будешь?

- Так...- он делает паузу, видимо, сверяясь с навигатором, - сорок пять минут и у вас.

- Ок, - выдыхаю.

- И, Жень...Напиши, какие твоя мама цветы любит, ладно? И отцу что?

Краснею. Сердце колотится сильнее. Ну это уже прямо совсем официальный визит...С цветами.

- Ок, - повторяю вслух глухо. Дамир отключается. Кладу трубку.

- Мам, Дамир заедет.

- Да я уже поняла, - довольно улыбается она.

* * *

К тому моменту, как Дам материализуется на родительской веранде, увитой черным виноградом, у мамы уже закатан целый пир. Я и забыла, насколько она хлебосольная, тем более, что самая я гораздо более минималистична в приеме гостей, да и готовлю откровенно хуже. Помочь - могу, но видимо мамин непоколебимый авторитет на кухне сказался на моих самостоятельных кулинарных навыках.

- Здравствуйте, Зинаида Александровна, - Дам протягивает маме шикарный букет чайных роз. Твердо пожимает руку отцу, вручая ему коллекционный коньяк, - Олег Павлович, рад познакомиться. Дамир.

- Здравствуй, не ждали сегодня. Подготовились бы получше, но все равно рад, - отец крепко трясет протянутую руку Дама, - Садись, в ногах правды нет. Поболтаем.

- Ой, не надо было, - кокетничает мама, нюхая цветы.

- Надо, - в своей обычной манере отрезает Дамир, протягивая мне одну тугую белую розу на длинной ножке.

Нервно улыбаюсь, наблюдая за ним. Дам кажется таким уверенным и таким расслабленным, хоть и совершенно чужеродным в своей идеальной белой рубашке и галстуке, на деревянной веранде из моего детства. От него веет терпкой туалетной водой и мягкой давящей силой, на которую реагирует даже мой папа, с интересом разглядывая гостя.

Мама же и вовсе плывет. Вижу это по тому, как она начинает суетится. Кладет перед севшим за стол Дамиром лишнюю салфетку, поближе ставит вареники с вишней, которые мы только-только приготовили, улучает момент и сбивчиво шепчет мне на ухо: "Шикарный какой!".

- Мам, ну что ты! - осекаю ее, тихо смеясь,- Вазы где? Давай лучше принесу.

- Принеси, дочь, принеси. В зале в серванте хрустальная, и там еще поуже есть, - сама же садится напротив Дамира.

Ухожу в дом, оставляя их одних. Не тороплюсь почему-то обратно. Медленно иду в зал. Не включая свет, достаю две вазы, о которых говорила мама. Перед тем, как уйти, подхожу к окну, выходящему как на веранду, и подглядываю за своей семьей и Дамиром, прячась за занавесками.

Отец что-то рассказывает, активно жестикулируя. Дамир внимательно слушает, аккуратно разрезая вареник. Мама, судя по всплеску рук, причитает, что вареники с вишней вкуснее, если их есть руками. Улыбаюсь. Нервно и как-то радостно. В душе трепетно звенит, когда на них смотрю. Ухожу от окна. Возвращаюсь на улицу, ощущая, как скручивается теплый узел в низу живота. Пока огибаю дом от крыльца к веранде по мощеной дорожке, уже слышу их разговор.

- Вот скажи мне, Дамир, - интересуется мой отец, - А что ж у тебя с Каретниковым- младшим произошло -то такое? Весь город гудит...Женька молчит как партизан. Только и повторяет попугаем "их дела - их дела".

Так...Притормаживаю, вслушиваясь. Папина прямолинейность во всей своей красе...

- Правильно повторяет, - вежливым, но твердым тоном отвечает Дам, - Все уже решили все. Неважно.

- Ясно... - продолжает папа вкрадчиво, - Ты мне только вот что скажи, Дамир. Это вы по бизнесу не поделили что, или все-таки из-за дочки моей? Я ж отец, я должен знать...

- Олеж! - возмущается мама.

- Что "Олеж"? Просто спрашиваю! А то мутно как-то...