Искупление кровью

Он действует обдуманно теперь, увидев, на что она способна. Крутится вокруг нее, чтобы задурить голову. Она следует за ним, изящно переступая с ноги на ногу. Он уже не пытается надеть на нее наручники. Собирается бить, она это знает. Заключенные колотят по оконным решеткам кастрюлями, мисками, всем, что под руку попадется. Гомонят, кричат. Давай бей их, бей!

Марианна показывает им знак победы. На миг отвлекается. Воспользовавшись этим, начальник наносит удар правой, с силой пушечного ядра. Так быстро, что Марианна не успевает отреагировать. Загляделась на толпу поклонниц, пленилась своей новой славой. Оглушенная, падает на землю. Начальник нагибается, чтобы ее сковать. Уверенный, что удар, только что полученный, вырубил ее.

Но он еще не знает Марианну. Подножка — и он снова падает. Моника приходит на помощь. Марианна, которая уже вскочила на ноги ловким, быстрым движением, лупит ее по голове, и она, в свою очередь, утыкается носом в асфальт.

Заключенные ликуют. За решетками массовая истерия. Двое вертухаев повержены. Их героиня раскланивается, отвечает на приветствия:

— Меня зовут Марианна! МАРИАННА ДЕ ГРЕВИЛЬ!

— Давай, Марианна!

Даниэль уже встал, он так и пышет злобой.

— Ну что, начальник? Нравится? Я тащусь!

Она знает, что ей не победить. Но получает максимум удовольствия от боя, который вновь создает впечатление, что она существует. Крики набирают силу, как морской прибой. Эхом отдаются от серых стен ограждения. Зрители, скопившиеся вокруг арены, обезумев, следят за бойней.

— Давай, Марианна!

Она — новая звезда. Ликует. Насмехается. Подогревает свою ярость. Он бьет, она уклоняется, хватает его за руку, опрокидывает на скамейку. Снова торжествующие крики в камерах. Новый поклон артистки.

Но начальник — крепкий орешек, так просто с ним не справиться. Надзирательница пошла за подмогой. Одни во дворе, они глядят друг другу в глаза.

— Обещай, что я получу работу, тогда сдамся! — смеется она.

— Обещаю, что порву тебя в клочки! — рычит он.

Одним прыжком она вскакивает на скамейку. Теперь они уравнялись в росте. Вдруг он бросается прямо на нее, как регбист, рвущийся к воротам. Такое впечатление, будто ее переехал полуприцеп: начальник обхватывает ее, они катятся по земле в жестоком объятии. Марианна стукнулась головой об асфальт, кричит от боли. Сидя на ней верхом, начальник потрясает наручниками. Она задыхается под его весом, наносит удар за ударом. Он, не уклоняясь, переворачивает ее на живот, сковывает руки. Поднимает как пушинку.

Теперь заключенные свистят. Огорчены, что спектакль кончился. Что их чемпионка проиграла. Он тащит ее к зданию. Встречает подкрепление.

— Нужна помощь, шеф?

Он угадывает иронию во взглядах, в словах. Ведь его только что помяла милая девчушка ростом метр шестьдесят пять.

— Обойдусь! — бормочет он, отирая кровь, сочащуюся изо рта.

Те расступаются, давая ему пройти с его добычей. Марианна открывает для себя дорогу в дисциплинарный блок. Даниэль тащит ее в конец коридора. Отворяет камеру, где вместо двери только решетка, бросает внутрь, как мешок с мусором. Она падает на пол, несколько секунд стоит на коленях. Он еще не ушел. Хочет отыграться. Марианна готовится получить по полной.

— Поднимайся!

Она подчиняется. Встает перед ним:

— Ты играл в регби, да?

— Как ты догадалась, Гревиль?!

— Хорошо сыграл…

Он удивлен. Для нее это — игра, не больше. Подходит, дает ей затрещину, чуть не снеся голову с плеч, потом впечатывает в стену:

— Хорошо позабавилась? Так вот, забаве конец!

— Уже?

Странно, что удары как будто не действуют на нее. Что она по-прежнему бросает ему вызов с этой ставящей в тупик надменностью.

— Посидишь здесь, пока не уймешься…

Он отстегивает один наручник, другой прикрепляет к кольцу, вделанному в стену. И уходит.

— Больше не хочешь драться, начальник? — вопит Марианна в пустоту. — Утомился уже?

Ей больно. Должно быть, содрала кожу с головы, когда закорешила с асфальтом. Она садится на пол, поджимает ноги. Вонь невыносимая. Даже в горле першит. Ей даже не подойти к умывальнику, чтобы прополоскать рот. Полный крови. Ей больно, но могло быть хуже. Он мог избить ее до бесчувствия здесь, в карцере. Она ложится, правая рука прикована, воздета к потолку. И мирно засыпает.

Ломка отступила на час или на два. Подавлена усталостью, болью. Марианна уже три ночи не спала.

Когда она снова открывает глаза, то встречает взгляд начальника. Прислонившись к стене рядом, он разглядывает ее. Марианна мигом приподнимается.

— Хорошо спалось, Марианна?

Он впервые назвал ее по имени.

Она не отвечает. Какая участь ей уготована? Он садится на бетонный стол, смотрит на нее с усмешкой, закуривает. Губа у него распухла, на щеке ссадина.

— Успокоилась?

— Я никогда не успокоюсь. Никогда…

— Но ты выглядела спокойной, когда спала.

Марианна отворачивается. Противно, что он застиг ее во время сна. Ее опять охватывает дрожь. Поначалу легкая. Скоро это будет похоже на болезнь Паркинсона.

— Почему ты захотела драться со мной? Хотела меня испытать, да? Если ты так начинаешь, это плохо закончится…