Искупление кровью

— Чего вы от меня хотите?

— Ничего! — заявил он с непроницаемым видом. — Охраняем тебя, только и всего… Мы ведь за этим здесь, разве не так?

Марианна бросила взгляд на другого полицейского: тот стоял напротив кровати, прислонившись к стене. Хотя мальчишка и храбрился, было понятно, что ему не по себе. Плохо дело. Не пахнет, а прямо разит неприятностями…

— Ты вроде как вчера трахалась с вертухаем, а? — продолжал бригадир с сальной улыбочкой. — Коллега застукал вас, когда вы обжимались!

— Да что ты говоришь! — пробормотала она, побледнев еще больше.

— Ты намекаешь, что коллега соврал?

— Ну да! Я ни при чем, если у него глюки.

— Заметь, это меня не напрягает! Естественно, что он перед тобой не устоял… Хоть ты изрядно побита, Марианна, а все-таки чертовски хорошенькая… Не откроешь окно, Пьер? Тут задохнуться можно.

Поименованный Пьер открыл окно. Струйка теплого воздуха просочилась в палату, но Марианне это не принесло облегчения. Присутствие полицейского действовало ей на нервы. Он вытащил сигарету из пачки «кэмел», лежавшей у изголовья.

— Эй! Это мои! — рявкнула Марианна.

Он по-прежнему улыбался, насмехался над ней. Не испытывал страха. А ведь одна рука у нее была свободна.

— Классные у тебя сигареты… Тебе под стать… Хочешь закурить?

Злость мало-помалу вызревала у Марианны внутри.

— Вы не имеете права находиться здесь. Трогать мои вещи.

— Может быть, подашь жалобу? Кто станет слушать сумасшедшую, такую как ты? А? Но есть способ все уладить, Гревиль…

Марианна стиснула зубы. Так она и знала. Не нужно быть ясновидящей, чтобы угадать: двое негодных полицейских, застрявших в больничном коридоре, словно дохлые крысы, захотели немного развлечься с заключенной, до которой никому нет дела. Чья судьба не заботит цивилизованное общество. Бригадир сунул руку ей под футболку. Марианна вся сжалась.

— Не советую! — просто предупредила она.

— А что? Ты на меня нападешь? Убьешь того гляди?!

— Уберите руку… Пока еще не поздно.

Он хохотал, а напарнику было явно не до смеха.

— Ну же, Марианна! Тебе не скучно совсем одной на этой кровати? Будешь с нами добренькой, я тебе отдам твои сигареты…

— Ах ты, говнюк! Хочешь, чтобы я переспала с тобой за то, что и так мне принадлежит? За кого ты меня принимаешь!

— Не заводись! Небольшой подарочек уладит дело! И потом, я могу дать тебе еще что-нибудь, кроме сигарет… Что тебе доставит удовольствие?

Она посмотрела ему прямо в глаза. Блеклые, несмотря на похоть.

— Твой ствол мне доставит массу удовольствия!

— Ну, это, милочка, я не могу тебе дать!

— Тогда можешь пойти и усраться

в сортире, месье полицай!

Паренек захихикал, бригадир вновь пошел в атаку. Но руку убрал, уже кое-что.

— Тебя вроде как в тюрьме изнасиловали охранники… Так мне доктор сказал! Поэтому ты на всех нападаешь! Но я-то думаю, что ты всегда себя так вела. Думаю также, что у них на то была причина…

Похабный тон полицейского проникал во все поры, как ядовитый газ.

— И как они тебя? Сколько их было?

Марианна скосила глаза на его табельное оружие, надежно прикрепленное к поясу. Одним движением она могла бы… Но другой стоит как раз напротив. На второй линии. Он выстрелит до того, как она успеет схватить ствол. И что? А то, что ты больше никогда не увидишь Даниэля. Марианна замкнулась в молчании. Голос бригадира вызывал тошноту, заставлял переживать мгновения полного ужаса.

— Больно было? Может, тебе и понравилось! Ну же, расскажи! Что они делали с тобой?

— Оставьте меня в покое или я закричу!

Бригадир приковал ей левую руку. Марианна заорала, он прикрыл ей рот рукой.

— Спокойно! Какая ты нервная! Мы тебе не сделаем ничего плохого, просто хотим поговорить… Перестанешь орать — я уберу руку, о’кей? А будешь кричать, задам тебе по первое число! Все равно всем плевать на зэчку, такую как ты!

Марианна в знак согласия пошевелила подбородком, он отнял руку.

— Нам скучно, понимаешь? Мы торчим здесь, охраняем дрянь, которая должна гнить в тюрьме… Надо бы восстановить смертную казнь для таких, как ты, гадин… Я бы мог тебя сейчас задушить подушкой… Обществу больше не придется тратить на тебя средства.

По спине заструился холодный пот. Хуже не придумаешь. Полицейский — фашист и реваншист.

— Но что вам, в конце концов, от меня надо?!

— Ты могла бы нас развлечь, моего дружка и меня! Вчера ты занималась этим с тюремным надзирателем. Так почему не с нами, а? Давай, принеси хоть какую-то пользу…

Погладив ее по руке, бригадир повернулся к коллеге:

— Посторожи в дверях. Если кто-то подойдет, стучи. Я кончу, потом твоя очередь.

Охранник вышел в коридор, Марианна осталась наедине с бригадиром. Тот расстегнул молнию на брюках:

— Ну же, Марианна, будь ласковой… Заслужи прощение.

Она вдруг задалась вопросом, почему жизнь никогда не дает ей передышки. Даже в больничной палате. Почему на нее обрушивается столько ненависти, столько скотства? Столько презрения… Заслужи прощение… Ты платишь, Марианна. Расплачиваешься. За то, что слишком многих осиротила.