Искупление кровью

Ради того чтобы руки ее обрели свободу, она бы ноги лизала полицейскому. Он отстегнул оба браслета.

— Хотите, чтобы я остался?

— Нет, — отвечал Даниэль. — На меня она не накинется, уверяю вас.

— Как будет угодно, — проворчал гигант, пожимая плечами.

Наконец одни… Марианна бросилась в объятия любимого. Долгое время они оставались так, не говоря ни слова. Даже почти не дыша. Насыщаясь друг другом.

— Я решила, что никогда тебя не увижу! — произнесла она, задыхаясь.

Даниэль улыбался, гладил ее по спине.

— Я думал о тебе не переставая, — признался он. — Как ты себя чувствуешь?

— Бывало лучше…

— Марианна… Я… Я должен был тебя защитить… Я…

Марианна ощутила, как Даниэль обмяк, вплотную прижавшись к ней. Поняла, что он плачет.

— Я даже не смог помешать этим негодяям тебя… Я… Мне так хотелось бы вытащить тебя отсюда! Я так тебя люблю и ничего не смог для тебя сделать… Прости, Марианна…

Она тоже расплакалась навзрыд, растроганная до глубины души. До самых печенок. Уперлась лбом в его лоб.

— Ты столько для меня сделал…

Он отрицательно покачал головой. Глаза у него поменяли цвет, стали серыми, как всегда под влиянием печали или гнева.

— Ты по-настоящему любишь меня? — спросила она голосом, исполненным надежды.

— Да, Марианна…

У нее перехватило дыхание. Она хотела что-то сказать в ответ. Искала неведомые ей слова, которые могли бы передать то, о чем истошно кричало тело.

— Я тоже, — попросту призналась она.

Их слезы смешались. Рукой подать до полного счастья. Но нет: рукой подать до разлуки.

— Решено отправить тебя в П. В тамошний централ.

— Я больше никогда тебя не увижу! — застонала она, вонзая ногти ему в затылок.

Он сделал нечеловеческое усилие, чтобы окончательно не сломаться. Перестать плакать, больше не пугать ее.

— Нет, Марианна! Я буду приходить к тебе на свидания. Обещаю! П. не так уж и далеко. Я… Я буду приезжать так часто, как только смогу!

Она уцепилась за эту мечту:

— Значит, ты меня не бросишь?

— Ни за что! Мы будем часто видеться… И… Во время свидания сможем делать все, что захотим!

Она рассмеялась, вытерла слезы перевязанным запястьем.

— Мы сможем также писать друг другу письма! Я пришлю тебе бумагу и марки… Чтобы ты отвечала.

Они снова обнялись, заранее предвкушая эти будущие встречи. Марианна просунула руку ему под рубашку, чтобы дотронуться до кожи. Почувствовать ее тепло. Пропитаться запахом. Несмотря на все слова, она боялась. Предчувствовала, что Даниэль прижимает ее к себе в последний раз.

— Я привез тебе одежки… И сигареты, и твой будильник тоже…

— Спасибо… Оденусь сейчас, пока меня опять не приковали.

Даниэль помог ей встать, снял с нее халат. Жестокий удар: перед глазами — ее истерзанное тело. Настоящий шок. Но вскоре, забыв о кровоподтеках, он видел только ее саму. Ее внутреннюю суть. Позволил рукам коснуться ее еще на какие-то несколько мгновений. Согреть ее в пламени любви. Как мне будет тебя не хватать! — кричали глаза, опять голубые. Черные луны отвечали без слов. Преодолевая боль, Марианна приглашала его слиться с ней. Но он устоял. Отказ ее ранил.

— Ты больше не хочешь меня? — прошептала она. — Это из-за того, что… Я сама себя чувствую такой… грязной! Тебе, наверное, противно!

Она снова расплакалась, Даниэль крепче прижал ее к себе:

— Нет, Марианна, не говори так! Это ужасно, то, что ты мне говоришь! И… Это неправда.

— Ты… Даниэль, ты был первым… Ты должен был остаться единственным. Я хочу, чтобы… Я бы хотела, чтобы ты… стер с меня то, что оставил во мне этот хряк!

— Марианна… Ты ранена, я не хочу причинить тебе боль. И потом, там за дверью двое полицейских, да и кто угодно может войти… Я не могу, Марианна. Но не хочу, чтобы ты говорила такие ужасные вещи. Ты не грязная, и… Я никогда не разлюблю тебя… Никогда!

Утешившись, она тесно прижалась к нему, сердце к сердцу, до полного экстаза. Секунды ускользали. В конце концов, даже коснувшись его, просто коснувшись, она сможет смыть оскорбление.

Потом она оделась как цивилизованный человек. Под зарешеченным окном они выкурили одну сигарету на двоих. Снова обнялись, не в силах расстаться.

Но один из двоих полицейских счел, что прошло слишком много времени. Войдя, остолбенел, застав их обнявшимися. Они отпрянули друг от друга, дрожа с головы до ног.

— Помешал? — прищурился гигант.

Даниэль не ответил. Марианна зашептала ему на ухо. Забираем у него пистолет и сматываемся… Начальник побледнел как смерть. Он колебался, а Марианна исподтишка приближалась к полицейскому. Даниэль вспомнил о семье, о работе. Как может он думать об этом, когда Марианна уже давно выжгла ему мозг? Незримо присутствует в мыслях днем и ночью. Инстинкт выживания? Старая привычка? Малодушие? Он остановил Марианну в последнюю минуту, схватив ее за руку.

Марианна взглянула на него с грустью.

— Вы можете оставить нас? — попросил Даниэль.

— Вы не кончили, начальник? — лукаво осведомился полицейский.

— Пожалуйста!

— Чего только не насмотришься! — буркнул колосс и вышел из палаты.

Марианна бросилась на постель.