Искупление кровью

Наконец ее прекратили мучить вопросами. Дидье прислуживал за столом. Младший по званию, несомненно. Он положил два куска пиццы на тарелку Марианне, которая пристально следила за каждым его движением. Опять нечто давно забытое. Настоящая тарелка, настоящие приборы. Салфетка из ткани, бокал на тонкой ножке. Ее обслуживают почти как в ресторане. Но трудно орудовать вилкой, когда левая рука плохо двигается из-за лубка на пальце. Марианна чуть не свалила пиццу на стол, вздохнула. Тогда Фрэнк положил нож и вилку и стал есть руками. Мужчины сделали то же, и Марианна последовала их примеру. В конце концов, не такие уж они и сволочи.

Не слишком доверяй им, Марианна.

Она быстрее всех умяла свои два куска. Фрэнк наполнил вином ее бокал.

— Когда ты в последний раз ела? — рассмеялся он.

— Ела что-то такое вкусное? Года четыре тому назад…

— Бери еще…

Она положила себе еще кусок. Все в изумлении взирали на то, как она смакует обыкновенную пиццу.

— Вы из какой бригады?

Вопрос оказался таким же неуместным, как волос в супе. Лоран поперхнулся.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — отрубил комиссар.

— Ну да, конечно…

— Ты совсем не пьешь? Ты… Ты не любишь вино?

— Не знаю.

— Как это — не знаешь? — удивился Лоран.

— Меня посадили в семнадцать лет! Я к тому времени попробовала водку, джин, текилу… Но вот вино — не успела… Разве совсем чуть-чуть.

— Что ж, начать никогда не поздно, — заметил Фрэнк. — Вот увидишь, это вкусно… За твою будущую свободу, что ли?

Чокаться с копами. Пить за убийство к тому же. Никаких моральных принципов она за собой не знала. И все-таки заколебалась. В конце концов взяла бокал, сделала глоток и произнесла вердикт:

— Пить можно!

— «Сент-Эстеф»![11] Пить можно?! — оскорбился Дидье. — Ушам своим не верю!

— Кажется, я бы предпочла водку!

— Очень жаль, но водкой мы не запаслись.

— Кошмар! Пожалуюсь в министерство внутренних дел…

— Там придут в восторг, когда узнают, где ты находишься!

— Кто бы сомневался… Должно быть, пустили целую свору по моим следам… Знали бы они, что побег мне устроили полицейские! Какие бы рожи скорчили!

Она снова попробовала вино. Не так-то и плохо, если разобраться. Фрэнк налил ей еще бокал.

Марианна слушала, как они говорят о вещах, ей непонятных. О работе. Называют имена, ей незнакомые. Обсуждают интриги, которые ее занимают не больше, чем прошлогодний снег.

После третьего бокала «Сент-Эстеф» она начала расслабляться. Даже чересчур. Вышла из-за стола. Села на канапе перекурить.

— Где ваши стволы?

— В надежном месте! — раздраженно буркнул Фрэнк.

— Боитесь, что уведу, а?.. Я пошутила! Расслабьтесь, комиссар!

Она подошла к столу, налила себе четвертый бокал. Тем самым прикончила вторую бутылку.

— Я думал, ты не любишь вино! — улыбнулся Дидье.

Этот тип ей пришелся по сердцу. Она улыбнулась в ответ.

— Ты уже выпила достаточно! — вдруг вмешался Фрэнк.

— Ты мне что, вместо папочки?

— Ты сирота! Видишь, мы все о тебе знаем…

Марианна испепелила его взглядом:

— Полагаешь, будто можно все узнать обо мне, полистав досье? Все, что есть во мне, свести к нескольким страничкам? Экспертным заключениям сраных психиатров?

— Скажем так: мы знаем то, что нам нужно знать…

Она расхохоталась. «Сент-Эстеф» с кодеином — плохое сочетание.

— Тогда ты должен знать, что я не люблю, когда мне не дают поступать так, как мне хочется… Это мне действует на нервы, и тогда…

— Ты нас не запугаешь, Марианна. Мы просто запрем тебя в комнате до Дня «Д»![12]

— Никакая дверь, никакой замок не удержат меня!

Она подошла к бильярду.

— Я уже забыла, как в это играют…

— Не важно! Так или иначе, ты сейчас поднимешься в свою комнату и проспишься. Я тебя провожу… Ты совершенно пьяная.

— Да, папочка! — хохотала она. — Зачем было давать мне пить? Я так давно не прикасалась к спиртному, понимаешь?

— Понимаю, Марианна. А сейчас ты будешь умничкой, пойдешь со мной и ляжешь спать.

— Я никогда не была умничкой и не буду…

Он подошел с некоторой опаской. Не очень высокий, не слишком сильный: Марианна могла бы вырубить его без проблем. Но ведь он не один. Она заставила себя одуматься, несмотря на пары алкоголя.

Я веду себя неправильно. Нужно прикинуться покорной, смирной. Улестить, усыпить их бдительность. Они уже не будут настороже, и тогда я нанесу удар.

— Извините меня, комиссар… Кажется, я и правда слишком много выпила…

Она легла на канапе, протянула ноги.

— Погодите несколько минут…

— Ты не можешь здесь спать, Марианна.

Голос комиссара смягчился. Она на верном пути. Марианна закрыла глаза.

— Несколько минут, — повторила она. — Пожалуйста…

Он вернулся за стол. Продолжил беседу с друзьями. Они, конечно, думали, что Марианна спит. Дидье заговорил о цыпочках. Марианна не упускала ни слова. Изучить их одного за другим, досконально. Найти слабые места, вычислить иерархию, которой скрепляется группа. Чтобы лучше сразиться с ними, когда время придет. Через полчаса она села на диване.

— Ты не спишь? — удивился Фрэнк.

— Поспала немного. Хочу попросить вас об одном одолжении… Я… Мне бы хотелось прогуляться… Подышать воздухом.

— Речи быть не может.