Искупление кровью

— Я знал, что тебе понравится здесь, красавица!

Марианна провела рукой по корешкам. Было слишком темно, чтобы различать названия. Но какая разница? Было приятно прикасаться, вдыхать колдовской аромат. Она взяла книгу в зеленом переплете. Поднесла к лампе. Даниэль смотрел на нее, куря сигарету. Она поглаживала том, как что-то драгоценное. Хрупкое.

— Что это за книжка? — спросил Даниэль.

— Так… Памятная…

— «Зеленый храм», Эрве Базен… Читала?

— Раз десять как минимум… Она мне кое о чем напоминает… Напоминает кое о ком.

— О твоем дружке?

— Нет. О девушке в поезде… О девушке, которой я должна была помочь… Это случилось до того, как меня арестовали… Но в конце концов я ей помогла… много лет спустя.

— Ничего не понимаю! — признался Даниэль.

— Это и не важно!

Она положила книгу на стол, немного смущенная. Ожидала распоряжений. Он обнял ее, давая понять, что сегодня не будет эгоистом. Она улыбнулась, приободрилась. Обняла его за талию, поцеловала. Может быть, это в последний раз. Стала расстегивать на нем рубашку.

— Ты хорошо поступила сегодня утром, — сказал он.

— Вот упертый какой, честное слово! Я ведь уже объясняла…

— Я хочу знать, что на самом деле произошло в коридоре…

Он легонько поцеловал ее в шею, она закрыла глаза, все сильнее ощущая наслаждение. С каждой секундой все сильнее и сильнее.

— Я заметила толпу на верхней площадке лестницы. Поднялась так быстро, как могла, и велела Джованне отпустить Эмму…

Он продолжал поползновения, ей было все труднее говорить. Отстранила его, он на какое-то время убрал руки.

— Сигаретка есть? — спросила она.

Он раскурил сразу две и сел рядом, положив ей руку на бедро.

— А потом?

— Я получила по морде… Джованна мне растоптала колено… Я ничего не могла поделать… Я бы погибла, если бы… Если бы ВМ не вмешалась… В самый момент, когда та собиралась меня прикончить… ВМ просто оторвала ее от земли, ты бы видел! Одной рукой! Потом шваркнула в стену… Потом и ты пришел… Вот и все.

— Я не знал, что ВМ пришла тебе на выручку.

— Она хорошая баба.

— Не знаю, можно ли так сказать!

— Не хуже меня, во всяком случае!

— Она хладнокровно убила полдюжины человек…

— Она убивала, защищая свое дело, свои идеи… Разумеется, это можно ей поставить в вину… Но она убивала ради чего-то… Чего-то, во что она верила. А сегодня утром она защищала меня.

— Все верно. А ты, не колеблясь, рискнула жизнью, чтобы защитить Эмманюэль. Сказать кому, что ты хотела ее убить несколько недель назад!

— Иногда меня и до сих пор подмывает! Не так-то просто жить друг у друга на головах…

— В других камерах живут по трое… Так что не жалуйся! Так или иначе, ты поступила хорошо.

— Ты повторяешься, начальник! — проговорила она со смущенной улыбкой.

— Наверное, старею!

— А сколько тебе лет, в самом-то деле?

Он коснулся губами ее кожи:

— Двадцать пять.

— Свистишь!

Она растаяла в его объятиях, здесь, в самом сердце волшебного круга. Вела себя более непринужденно, многое себе позволяла, привыкая к нему, к его коже, рукам. Угадывая его движения. Постигая искусство, ей доселе неведомое. Он продолжал ее ласкать, но остановился в самый долгожданный момент. Взял ее лицо в ладони. Она таяла, вглядываясь в голубизну его глаз.

— Скажи это, Марианна…

— Что? Что ты хочешь, чтобы я сказала? Лучше помолчи и…

— Скажи, что хочешь меня…

Он что, слепой? Глухой? Лишенный всех чувств: не видит, не слышит, не ощущает? Нет, он просто хочет, чтобы она призналась в своей новой слабости. Она раскрыла губы. Но слова не шли с языка. Как утром, когда она хотела просить пощады.

— Скажи, Марианна…

Она пыталась поцелуем выразить чувство, но он по-прежнему не хотел идти до конца. Почему это так трудно? Слишком интимное, слишком личное признание. Слишком глубоко заключенное в ней, как некая несказанная тайна. Выпустить чувства на волю, обнажить душу… Она обняла его крепче, раз уж не могла выразить желание словами. Но он твердо стоял на своем. Несокрушимо.

— Скажи, Марианна…

Голос его звучал почти что властно, вопреки нежным прикосновениям, воспламенявшим каждый сантиметр ее тела. Она вся горела, она больше не могла. Будто пронизанная током с головы до ног, она грубо его оттолкнула. Достал уже своими фантазмами, своими запросами! Он отстранился, и внутри у нее все оборвалось. Смертельная рана. Тогда она снова привлекла его к себе. Еще более грубо. И прошептала на ухо.

Призналась, три раза подряд. В конце концов, не так это и трудно.

Среда, 8 июня, 10:10 — двор для прогулок

Марианна краем глаза наблюдала за Джованной, которая вместе со своей кликой гордо расхаживала в другом конце двора. Марианна не сразу решилась выйти, но уж очень красивым был утренний свет. Эффект крыла бабочки под неоновой лампой. Эмманюэль осталась в камере. Может быть, она уже больше никогда не выйдет. Подошла Жюстина, Марианна улыбнулась ей.

— Даниэль рассказал мне… О том, что случилось в понедельник.

— Вот только не надо из этого делать трагедию!

— Я боюсь за тебя, — призналась надзирательница. — Джованна не успокоится. Тебе лучше не обращать на нее внимания.