Искупление кровью

Он встал, но Соланж не сдвинулась ни на сантиметр. Даниэль обошел стол, навис над ней:

— Хочешь войны, Париотти?

— Не будет никакой войны. Ведь вы заранее проиграли… Оружие у меня в руках.

— Стукачей в нашей конторе не любят. Если ты сделаешь, как грозишь, меня, наверное, переведут. Но и все… А вот ты пропадешь! У меня здесь полно приятелей.

— Вы же сами сказали — у меня и так скверная репутация! Чуть хуже, чуть лучше… Ваши приятели мне ничего особенного не смогут сделать. Состроют козью морду, перестанут общаться… И что с того? Но вы, вы рискуете большим, чем простой перевод!

— Ошибаешься… Изнасилования не было, все по согласию. Это ведь видно на фотографиях, так?!

— Да, это видно. Ваша жена это увидит тоже…

Лицо Даниэля исказилось. Как будто он проглотил змею. Он впечатал Соланж в стенку. Перегородка задрожала, книги посыпались с полок.

— Если ты отправишь это моей жене, я тебя убью! — заорал он.

— Ладно, шеф, успокойтесь! Уверена, мы с вами сможем достигнуть соглашения…

Даниэль отпустил ее, оперся руками о стол. Его трясло: нужно было взять себя в руки. Он снова повернулся к охраннице. Та продолжала улыбаться: ему страшно хотелось залепить ей пощечину. Соланж порвала рапорт перед самым его носом, бросила обрывки в корзину и смерила его торжествующим взглядом.

— Эти фотографии я буду хранить у самого сердца. Они гарантируют мне свободу. Вы ничего мне не сможете сделать… А я в моих поступках вольна… В любой момент могу отправить это вашей жене… В любой момент! Не забывайте об этом!

До него только начинало доходить, что это значит. Она могла творить с заключенными самые жуткие вещи. Он больше не в силах этому помешать. Загнанный в угол, скованный.

— Особой заботой я окружу вашу маленькую подружку…

— Марианну не тронь!

Это вырвалось невольно. Хотя молчать смысла не было: Соланж уже знала, до какой степени Марианна ему небезразлична.

— Вам останется только смотреть, шеф…

Хотелось ее задушить. Прямо здесь, в кабинете. Но он опустил глаза. Соланж подошла ближе, это было невыносимо. От ее горячего дыхания воротило с души.

— Я лично займусь твоей маленькой шлюшкой, будь уверен!

Фраза так поразила его, что он чуть не потерял равновесия. Сами по себе слова или неуставное тыканье?

— Убирайся из моего кабинета, пока я…

— Пока ты — что? Неужели ради нее пойдешь на преступление? Подумай о своих детишках!

Она смотрела на его терзания с каким-то порочным удовольствием.

— Однажды ты меня поблагодаришь. За то, что я тебя от нее избавила… Но пока можешь еще ею попользоваться, мне некуда спешить.

Она наконец вышла за дверь, а он минута за минутой сидел неподвижно, совершенно убитый. Глаз не сводя со снимков, которые словно издевались над ним в тишине. Как пресечь эту кровавую игру? Как спасти Марианну? Спасти все, что он построил? Но другой вопрос барабанной дробью отдавался в мозгу. Почему? Из чистой злобы, из жестокости? Или это болезнь? Он сгорбился в кресле. Сам виноват. Нарушил правила. Изменил жене. Совершил ошибку, которой боялся с тех пор, как начал работать здесь. Влюбился в заключенную. Даниэль вышел из кабинета. Ему нужно было утешиться. Нужно было увидеть ее лицо.

Во дворе Марианна и ВМ, сидя рядом, нежились на солнышке. Молчали.

— Как Эмманюэль? — вдруг спросила ВМ.

— Не так ужасно. Думаю, она больше носа не высунет во двор.

— Почему ты вчера ее защищала?

— А ты? Почему ты пришла ко мне на выручку?

ВМ скрутила еще одну папиросу. Улыбнулась краешками губ.

— Ты не ответила на мой вопрос! — заметила она.

— Сама не знаю… Озверела, увидев, что та к ней снова цепляется… Знаешь, Эмма, она не злая. И такая беззащитная… Я даже задуматься не успела. Просто сказала себе, что не могу спокойно смотреть, как из нее выпустят кишки… Полагаешь, что я не права, да?

— Нет. Полагаю, что ты изменилась. Правда, я не так долго знаю тебя! Нет, я не считаю, что ты не права. Наоборот.

— Я ответила на твой вопрос, — напомнила Марианна. — Теперь твой черед.

— Сперва я наблюдала издалека. Если бы ты лучше справлялась, я бы не стала вмешиваться. Не хотела выставлять тебя перед другими в дурном свете. Но увидела, что тебя вот-вот убьют, и тогда…

— И что тогда? Какая тебе разница, убьют меня или нет?

— Не особая, по правде говоря! Но достаточная, чтобы рискнуть ради тебя жизнью! — добавила ВМ, рассмеявшись.

Марианна улыбнулась тоже. С облегчением.

— Я тебя так и не поблагодарила…

— Никогда не любила благодарности.

— Что ж, тем хуже! Я все равно благодарю тебя за то, что ты спасла мне жизнь.

ВМ закурила папиросу, взглянула в сторону лестницы:

— Гляди! Офицер идет!

Марианна тоже повернулась с бьющимся сердцем. Она не видела Даниэля с тех пор, как они расстались ранним утром. Даже издалека заметила, что тот не в своей тарелке. Чем-то озабочен.

— Симпатичный мужик! — отметила ВМ, с наслаждением затягиваясь.

— Нормальный, — согласилась Марианна.

— Это уже неплохо. Представительный такой!

Марианна ощутила какой-то странный жар внутри.

— Ага! — кивнула она, напуская на себя безразличный вид.

ВМ внезапно погрустнела:

— Ты не тоскуешь по мужикам?

— По мужикам? — не поняла Марианна.