Искушение

В аптеке Женя долго стояла у витрины, перебирая в памяти названия лекарств. Наконец, она подошла к окошку. На нее устало смотрела женщина лет пятидесяти.

– Добрый день, – Женя улыбнулась как можно приветливее. – Мне, пожалуйста, кодеин.

– Кодеин значит, – фармацевт взглянула на девушку так, словно только теперь увидела ее. – Детка, ваш рецепт.

– Не подумайте ничего плохого. Дело в том, что…

Совершив покупку, вышла из аптеки с сильно бьющимся сердцем. Она знала, что такие лекарства продают по рецепту, но использовала самый действенный аргумент, чтобы все-таки получить препарат. Но в любом случае Женя понимала, что ей невероятно повезло. Могла попасться более законопослушная особа.

Платова старалась идти как можно медленнее, чтобы не привлекать к себе внимания. Ей казалось, что все только тем и заняты, что вглядываются в выражение ее лица, присматриваются к походке, движениям. На морозе ее щеки пылали от внутреннего напряжения. Еще бы! Сегодня она сделала первый шаг к осуществлению своего дерзкого плана. Пройдет немного времени, и она освободит Баринских от несносной старухи. В конце концов, никто так и не поймет, отчего Нина Степановна отправилась к праотцам. Ее уход будет выглядеть вполне естественно. Женя была горда собой: самое простое решение всегда самое удачное. Не нужно иметь высшего образования и большого житейского опыта, чтобы воплотить в жизнь придуманный план.

Вернувшись домой, первым делом завернула покупку в носовой платок, потом упаковала в газетный сверток и спрятала на дне шкафа под стопкой белья. Здесь только она хозяйка, так что переживать нечего. Баринские – люди порядочные. Они в ее комнату заходят только после стука, а без нее – ни-ни. Поэтому все заработанные деньги Женя хранит в шкафу. Правда, почти на самом дне. От кого прячет – непонятно, так, для надежности.

Платова с удовольствием провела рукой по прохладной чистой ткани пододеяльника. Раньше она и мечтать не могла о такой роскоши. Их с бабушкой белье поизносилось. Дуся то и дело штопала, подшивала, перешивала. Теперь все было иначе. За то время, что Женя жила у Баринских, Влада Сергеевна снабдила ее всем необходимым. Кое-что постепенно перекочевало из гардероба Влады в Женино пользование, многое было куплено. У Платовой никогда в жизни не было столько вещей, которые безраздельно принадлежали только ей. Она никогда раньше не спала в пижаме, не надевала махровый халат после ванны. Баринские относились к Жене не просто как к хорошей сиделке. Они открывали для нее стороны жизни, ранее закрытые, недоступные.

К такому отношению и к удобствам городской квартиры Женя привыкла быстро, как легко привыкают ко всему хорошему. И к тому, что у нее красивое постельное белье – тоже. Под одним из недавно сшитых для нее наборов белья Женя и спрятала свою покупку.

– Женя! Женя! – Нина Степановна с нетерпением ждала ее возвращения.

– Меня долго не было? – Платова вошла с выражением готовности отозваться на просьбу. – Скучали без меня?

– Не скучала, а не было тебя долго.

– Вам что-то нужно?

– Сядь да поближе, – исхудавшей рукой Нина Степановна указала на стоящий рядом стул.

– Слушаю вас.

– Сколько тебе платят за то, что ты со мной возишься?

– Зачем вам? – Женя скрестила руки под грудью, выпрямила спину.

– Хочу понять, за какие деньги от меня не уходит сиделка.

– Я бы ухаживала за вами и за меньшие деньги, – честно призналась Женя. Она не договорила, что ей просто не хочется возвращаться в родное село, что она бы осталась даже за еду и крышу над головой. А тут такая удача: полный пансион, еще и денежки платят исправно. Сумма за три месяца накопилась побольше той, что она у Глашка занимала.

– Ухаживать за коровами хуже, чем за парализованной старухой?

– Зачем вы так, – смутилась Платова. Она услышала то, о чем сама не раз задумывалась и старалась забыть, так и не дав ответ.

– Что тебе нужно от моего сына? – Нина Степановна сдвинула брови и вперила в Женю острый взгляд.

– Не понимаю вас…

– Все ты понимаешь. Глаз на него положила, так и скажи.

– Да он мне в отцы годится, как вам не стыдно! – искренне возмутилась Платова. Она подскочила, но Нина Степановна остановила ее повелительным жестом.

– Ты не прыскай, молодка. Я ведь тебя не ругать, а поддерживать буду!

– Как это? – почувствовав слабость в коленях, Женя резко опустилась на стул.

– Если ты поможешь мне избавиться от Влады, я смогу быть благодарной, – прошептала Нина Степановна.

– Избавиться? Ничего себе… Я пойду.

– Не пойдешь, а будешь меня внимательно слушать, – нахмурилась Нина Степановна. – Тебя мне сам Бог послал, чтобы избавиться от той, которая разрушила жизнь моего единственного сына.

– Вы не то говорите.

– Нет, милая, я знаю кому и что я говорю.

– Вы меня пугаете. Я больше не хочу слушать.