Искушение для темного короля

Обратный путь занял у Шессы чуть больше времени; она долго искала вход и плутала по коридорам, но это ее нисколько не расстроило. Настроение было таким же солнечным, как и утро, она напевала себе под нос и даже немного пританцовывала.

Раиль все еще спал - как всегда, обнаженный, на животе и уткнувшись носом в подушку. Шесса упала к нему в кровать и начала целовать его спину, спускаясь поцелуями к пояснице. Сегодня она любила весь мир в целом и своего мужчину в частности, ей хотелось, чтобы и его утро было светлым. Не открывая глаз, степняк перевернулся на спину, открывая доступ к более интересным вещам, чем Шесса тут же воспользовалась. Ей всегда нравилось его тело, крепкое, ладно сложенное, почти без волос. И ниже пояса, в отличие от катайцев, он был одарен природой более щедро - все-таки полукровка он, с кровью оборотня, а оттого и в любви бывал жаден и горяч. Ей это тоже очень нравилось. Она пробежалась пальцами по уже проснувшемуся, в отличие от хозяина, члену, потянулась к нему губами, захватывая в плен мягкую головку и дразня ее языком. Степняки все обрезанные, она находила это красивым. Не то, чтобы Шесса видела много членов, хотя, конечно, девственницей она до него не была, но из тех, что видела, ее восхищал только этот. Тихий стон сорвался с губ Раиля, и Шесса, хихикнув, скользила по стволу члена губами, вбирая его так глубоко, как могла, и снова выпуская. Вздох и легкое движение бедер, его руки, перебирающие ее волосы... Она ласкала его руками, губами и языком с упоением, ерзая на ставших вдруг шершавыми простынях и сжимая ноги от возбуждения. Шессе хотелось большего, но она знала, как любит ее муж такие ласки, видела, что ему хорошо, чувствовала его удовольствие почти так же остро, как свое, и останавливаться не стала. Терпкий вкус его семени был привычен, и глухой стон, ставший ее наградой, тоже. А самое главное, она знала, что ему всегда мало, и она не останется без ответного внимания.

"Она ведь моя жена", - говорил себе Раиль, отбрасывая прочь мысли о другой женщине, и тянул девушку на себя. В губы не целовал, боясь почувствовать свой же собственный вкус

- это было для него... дико. А грудь ее всегда его восхищала, и он втягивал в рот темные соски, прикусывал их, заставляя ее громко стонать. Пальцами проникая в горячее жаждущее лоно, он снова возбуждался от одного только осознания, что Шесса его так сильно желает. Раздвигая ее колени, он медленно проникал в ее тело, а она целовала его шею и плечи, всхлипывая и нетерпеливо ерзая под ним. Он не торопился, безжалостно растягивая удовольствие, двигаясь мягко и размеренно. Шесса кусала пальцы, чтобы не стонать слишком уж громко - его пальцы, которыми он ласкал ее губы. Надолго его терпения, как всегда, не хватило, он срывался на жадные резкие движения, закидывая ее ноги себе на плечи, рычал, сминая руками нежную женскую плоть, переворачивал и снова овладевал ей, наслаждаясь еще и тем, что она изгибается и стонет под ним, приподнимая зад, чтобы вобрать его глубже.

С Шессой ему всегда было легко и просто, и в любви, и в жизни. Он знал, чувствовал, что ей хорошо с ним, и оттого не сдерживал своего внутреннего похотливого зверя, позволяя себе почти всё, чего ему хочется.

В жилах Раиля текла кровь оборотней, пусть разбавленная, но она была. Теперь ему казалось смешным, что он когда-то хотел на всю жизнь отказаться от секса, и ведь мог же, сдерживался. Наверное, только потому, что еще не знал, сколько удовольствия в соитии с женщиной, и сколько чистой энергии он при этом получает, как маг жизни.

И всё же после того, как Шесса, в изнеможении растянувшись рядом, шумно дышала и пьяно, рассеянно улыбалась, прикрыв глаза, он чувствовал отвращение к себе. Она ведь любила его, он это знал, не мог не ощущать, а он... просто не было рядом никого другого. Шесса щедро дарила ему себя, а Раиль брал. Старался давать в ответ, конечно, заботился о ней, как умел... и постоянно вспоминал своего деда, который всю жизнь любил не свою жену, а другую женщину.

Раилю бы хотелось, как отец... когда рядом единственная и горячо любимая. Когда-то он презирал отца, считая, что тот слишком сильно любит мать, настолько сильно, что угождает ей во всем и позволяет ей слишком многое, но сейчас отчаянно ему завидовал. Он бы тоже Юми все позволял, баловал ее, целовал бы ее колени... но Юми была женой другого.

Была... сейчас всё изменилось. Раиль уже не мальчик. Он мужчина, признанный целитель. Он завоюет ее, как крепость, украдет, сделает своею. Кто помешает ему? Уж точно не какой-то там гипотетический супруг. Она должна быть его женщиной, и точка. Она - его судьба.

Глава 24. Осквернители

Его величество постучался в окно целителя после полуночи. Он был безобразно бодр и весел, а в руках держал две лопаты. Раиль еще не ложился, он вообще умел бодрствовать едва ли не сутками. Лекари должны всегда быть готовы к ночным бдениям - болезнь времени не выбирает.