Искусство феноменологии

Истинно говорю вам, если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, будет; и всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите. И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть?

Мф. 21:21–23.

Что значит «обещать»? Может ли обещание быть истинным, и если да, то в каком именно смысле? Человеческое слово сущностно связано с истиной, однако истина исповеди, прощения или обещания отличается от истины, являющей нам мир. Человеческое общение – не просто коммуникация, не просто передача собеседнику определенной информации; лишь иногда слово, обращенное к другому человеку, так называемая «адресная речь», может быть сведено к содержанию какого бы то ни было сообщения. Каким именно образом слово может сообщать истину, то есть являть нам мир – одна из старейших проблем философии языка; однако существует немало форм речи, которые не констатируют истину, но и не вводят в заблуждение. Аристотель в качестве примера таких высказываний приводит просьбу или мольбу; но можно вспомнить о прощении и обещании, о похвале и проклятии, о пророчестве и о голосе совести. Как мы уже видели, воспроизведение чужой речи в рамках своей собственной (чтение Писания в религиозном контексте, цитирование в светском) может быть отнесено к тому же регистру. Наиболее изученным примером подобной формы человеческого общения являются так называемые «перформативные высказывания», то есть те слова, которые определенным образом меняют социальные реалии; как мы уже видели, теория речевых актов во многих отношениях служит удобным отправным пунктом для анализа речи. Но можно ли рассматривать обещание как рутинный речевой акт, подчиняющийся определенному ритуалу? Или же каждое обещание начинает нечто новое, то есть представляет собой особого рода событие?

В эпоху фейсбука немало форм человеческой совместности – научные семинары и конференции, политические митинги, безобидные посиделки в кафе и кровавые революции – начинаются с нажатия кнопки «create event», «создать событие»: множество events, играющих существенную роль в нашей личной, научной и общественной жизни, начинаются с этого нехитрого акта письменной речи. Однако можно ли на самом деле словом создать (образовать, произвести)

событие как нечто новое, непредсказуемое, разрывающее автоматическое течение времени – или же мы обречены вечно давать объявления о различных мероприятиях,

заранее вписанных в рутину социальных обязательств? Может ли речевой акт, то, что мы «делаем» словами – будь то заключение брака, провозглашение новой государственности или же простое обещание быть искренним, говорить правду – лечь в основу нового способа быть с другими как в частной, так и в общественной жизни? В этой главе мы снова обратимся к идеям Деррида о событии, но на этот раз его собеседниками станут Джон Остин, Джон Сёрл и Ханна Арендт. Нашей путеводной нитью станут следующие вопросы: что такое обещание, какой властью мы обещаем, какую роль в обещании играет личное отношение к Другому и безличная власть обещать.