Читаем Искусство и его жертвы полностью

Александр II принял москвича у себя в кабинете в Зимнем. На стене справа висел портрет Петра Великого в полный рост. На стене слева — Екатерины Великой. Рядом со столом — бюст Николая I. Император — крупный 40-летний мужчина, пышущий здоровьем, темный блондин с голубыми глазами. Слава Богу, что глаза были не отцовские — у покойного царя те буравили собеседника, обдавали холодом. А у сына — добрые, внимательные. Государь встал из-за стола и пошел навстречу уважаемому гостю.

— Драгоценный Арсений Андреевич, как же я обрадован вашему визиту! Сам хотел пригласить вас к себе для серьезного, обстоятельного разговора о Москве — да другие дела отвлекали все время. Вот ужо и свиделись. Окажите милость, садитесь. Не желаете по рюмочке коньяку? По гаване?

Граф устроился в кресле и, слегка волнуясь, ответил:

— Нет, мерси, не курю давно, и сигары тем паче. А от коньячка бы не отказался.

Выпили, почмокали.

— Я надеюсь, вас привели в Петербург не какие-нибудь грустные заботы?

— Как сказать, ваше императорское величество, как сказать… Я приехал попросить об отставке.

Царь воскликнул искренне:

— Да неужто, дорогой Арсений Андреевич? Отчего? Здоровье? Нет, не отпущу, не надейтесь. Вы мне очень нужны в нашей Белокаменной.

— Благодарствую за такое доверие, ваше величество. Был бы счастлив послужить и дальше — хоть года уже немалые, но покуда самочувствие позволяет. Дело не в здоровье. Как у нас толкуют: рад бы в рай, да грехи не пускают… Совершил я тут должностное нарушение и как честный человек, офицер, дворянин не имею права скрыть его от вас, запятнать высокую должность генерал-губернатора.

— Да помилуй Бог, Арсений Андреевич! Вы — и нарушение? Ни за что не поверю.

— Тем не менее это так. Исключительно из любви к единственной дочери мне пришлось пойти на подлог… — И скрепя сердце ветеран изложил весь ход событий.

Император сразу посерьезнел. Молча наполнил рюмочки. Оба, не чокаясь, выпили.

— Ах, Закревский, Закревский, — наконец проговорил Александр II с горечью. — Как же вы меня огорчили. И зачем, зачем, главное? Обратились бы ко мне изначально, я бы посодействовал развенчанию супругов Нессельроде — ну, конечно, это бы заняло, возможно, какое-то время, например, полгода — наши церковные власти, сами знаете, не спешат в подобных вопросах. Но подлог, пойти на подлог? Это, простите, ни с чем не сообразно. Как же вы могли? В вашем положении? С вашими заслугами?

Граф сидел пунцовый — от душевного дискомфорта и от коньяка. Выдавил из себя, как советовал ДДС:

— Бес попутал, ваше величество.

Самодержец хмыкнул:

— Знаю я этого беса — князя Дмитрия Владимировича Друцкого-Соколинского. Он кого угодно попутает.

— Норов непростой, — согласился приезжий, — но вообще прекрасной души человек. И мою Лидушу любит самозабвенно. А она — его. Исключительно ради счастья дочери и решился…

Царь слегка поморщился:

— Хватит оправданий. Понимаю: ежели любовь — их любовь друг к другу, а у вас — к единственной дочери… И как человек, и как христианин я прощаю вас. — Он помедлил. — Но как император, высший судия в государстве, не имею права прощать любое преступление. Посему вынужден принять вашу отставку, сударь. Хоть и с горечью в душе. Да, Арсений Андреевич, я весьма удручен вскрывшимся поступком.

Генерал-губернатор промямлил:

— Благодарен вашему величеству за такое мягкое наказание… Знал, что вы поймете родительское сердце…

— Будет, батенька, будет. Выпьем на прощанье. С пожеланием вам приятного отдыха от трудов праведных.

А когда Закревский, откланявшись, удалился, государь, оставшись в одиночестве, покачал головой и произнес:

— Да, любовь, любовь… Подвигаешь ты людей, самых добродетельных, к непонятным безумствам… Что такое вообще любовь? Отчего вокруг нее весь мир кружится?

И сидел, задумчивый, глядя на портрет Петра Первого.

Не пройдет и двух десятилетий, как его величество Александр П, за плечами которого будут уже и освобождение крепостных крестьян, и реформа государственного устройства, и победа в новой Русско-турецкой войне, сам окажется в плену сумасшедшего чувства — бросит императрицу и сойдется с юной красавицей Катей Долгоруковой…

Впрочем, как говорится, это сюжет совсем другой повести.

Эпилог

Как сложились судьбы наших героев в дальнейшем?

ДДС и его возлюбленная до конца своих дней так и не смогли обвенчаться законно. Жили во Флоренции, в собственном имении Голочето. В 1862 году Лидия родила наследника, названного в честь любимого деда Арсением.

К этому времени дед и бабка Закревские находились тоже в Италии, разделив с детьми все радости и заботы. Впрочем, вскоре бывшего генерал-губернатора Москвы не стало. После смерти супруга Аграфена Федоровна переехала в Ливорно, но совсем под старость возвратилась к дочери. Умерла, будучи 80-летней старухой, и нашла свой вечный приют рядом с мужем.

Лишь на пять лет пережила ее Лидия Арсеньевна. А Друцкой-Соколинский встретил XX век в полном здравии, продолжая до последних дней кататься верхом и играть в гольф. Но в Россию не приезжал больше никогда.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Я хочу быть тобой
Я хочу быть тобой

— Зайка! — я бросаюсь к ней, — что случилось? Племяшка рыдает во весь голос, отворачивается от меня, но я ловлю ее за плечи. Смотрю в зареванные несчастные глаза. — Что случилась, милая? Поговори со мной, пожалуйста. Она всхлипывает и, захлебываясь слезами, стонет: — Я потеряла ребенка. У меня шок. — Как…когда… Я не знала, что ты беременна. — Уже нет, — воет она, впиваясь пальцами в свой плоский живот, — уже нет. Бедная. — Что говорит отец ребенка? Кто он вообще? — Он… — Зайка качает головой и, закусив трясущиеся губы, смотрит мне за спину. Я оборачиваюсь и сердце спотыкается, дает сбой. На пороге стоит мой муж. И у него такое выражение лица, что сомнений нет. Виновен.   История Милы из книги «Я хочу твоего мужа».

Маргарита Дюжева

Современные любовные романы / Проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Романы