Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

69 В тексте имеются в виду определения: Дурново Н.Н. Грамматический словарь. М., 1924. Стлб. 101 сл., воспроизводящие определения Ф.Ф. Фортунатова. Ср.: Фортунатов Ф.Ф. Сравнительное языковедение. Литографированный курс, читанный в 1897-1898 г. М., 1899. С. 270-271. Однако у Фортунатова есть и другое различение словесных форм, более листинктное и более способное к принципиальному углублению. Это. во-первых, формы слов, как отдельных знаков предметов мысли, - они обозначают различие в самих предметах мысли, и, во-вторых, формы слов, как частей предложения, - они обозначают различия в отношении одних предметов мысли к другим предметам мысли в предложении (Ib. С. 209). Это разделение подчеркивает, на мой взгляд, важное различение номинативной функции слова от чисто сигнификативной. - Пешковский А.М. также исходит из определений Фортунатова, и в одной из своих статей, детально анализируя «формальные принадлежности» «отдельных слов» и «словосочетаний», намечает «существенные различия» в этих двух типах «единств», различия, побуждающие его отрицать ^полную аналогию между словом и словосочетанием»-Цит. по: Пешковский А.М. В чем же, наконец, сущность формальной грамматики? // Он же. Сборник статей. М., 1925. С. 20. Здесь много поучительного и для установления различия форм морфологических и синтаксических.

дется хотя бы одна проблема, которую синтаксис, как такой, не берет на себя, то надо уметь найти и принципиальное различие между ними. Такая проблема есть: прежде всего, само «словообразование»70, независимо, конечно, от генетического объяснения его. И vice versa - о синтаксисе, где имеются не только формы, морфологически не обозначаемые (интонационно-мелодические, порядка слов и пр.)71, но принципиально подчиненные требованиям смысла, логики, эстетики, риторики. Морфология вовсе не знает некоторых самых элементарных различений синтаксиса, вроде, например, таких языковых явлений, как разнообразное употребление морфологически тожественных форм «падежей» (genetivus partitivus, subjectivus, objectivus etc), таких явлений, как consecutio temporum, и многого другого.

Если всмотреться во все такого рода особенности синтаксических форм, в их отличии от форм морфологических, то нельзя не заметить некоторой нарочитой связанности форм синтаксических с формами логическими и через них со смыслом. Логика, не как логистика («теория знака»), а как методология, есть логика научного изложения (описания, объяснения, доказательства и т.д.), для которого необходимо нужен, если не эмпирический синтаксис данного языка данной эпохи, то, во всяком случае, синтаксис «идеальный» («философская грамматика»?). Такая логика есть логика смысла. Поэтому и синтаксис своими основаниями обращен в сторону «предела» семасиологического. Напротив, формы морфологические обращены своим основанием в сторону фонетики и звукового предела. Как звуковые формы, они относятся прямо к предмету (вещам) и его отношениям, лишь как приметы или именования, «клички». Строго говоря, следовательно, морфологические формы, сами по себе, т.е. не в их синтаксическом применении, значений и смысла не имеют, его не означают, не выполняют сигнификативной функции, и respective, непонятны (сами по себе).

В таком освещении легко увидеть, как различие между обоими видами форм становится принципиальным. При первоначальном наблюдении это различие скрадывается тем, что в живой речи мы знаем морфологические формы только в синтаксическом употреблении, а синтаксические знаем в морфологической закономерности внешнего запечатления. Анализ различает два указанных направления.

" Дурново Н.Н. Указ. соч. Стлб. 109. При более углубленном анализе можно было бы показать, что само словообразование поддается толкованию аналогично образованию словосочетания, - одно к другому относится, как форма implicite к форме explicite (подобно тому, как «понятие» считается «суждением» implicite, а «суждение» - «понятием» explicite); mutatis mutandis и в отношении корневой морфемы к основе. Конечно, это не связано с генезисом морфологических форм (как, например, у Бругма-на: развитие словообразования и флексий из композиции). ' Ср-. Пешковский Л.М. Ор. cit. С. 20-23.