Искусство любви

…Он показал ей видеозапись выступления Кармелы; на изображении «выбивало» строки, а звук «плыл». Но это, похоже, уже не заботило его: он знал наизусть каждое ее движение, а запись была нужна лишь для того, чтобы она снова пришла в его дом, словно говоря: «Не грусти, я же жива, что ты еще выдумываешь?! Я буду петь для тебя вечно, пока смерть не разлучит нас…»

Глядя на огромный телеэкран, певица часто моргала и прищуривалась, чтобы Хорхе не заметил ее слез. «О, мой Бог! Как она похожа… а как старается! Я и то не всегда выступала так… И… как же она все-таки прекрасна!»

Следом Хорхе раскрыл перед ней створки двух больших платяных шкафов. В нос ударил запах нафталина. Он наугад извлек плечики с одним из сценических нарядов Кармелы и… машинально приложил его к груди Певицы.

Теперь моргать и прищуриваться настала очередь Хорхе.

«Подумать только! Эти костюмы и платья ничем не отличаются от моих…» – Она на секунду прикрыла глаза, целиком погрузившись в волшебный и сияющий мир ее молодости, наполненный любовью и восхищением до краев…

Похоже, колесо времени откатилось назад не только для Бориса.

– Вы не могли бы отвезти меня в салон одежды? Я бы хотела купить себе длинное черное платье, я…

– О, конечно, конечно! Я сейчас позвоню. – Хорхе не дал ей договорить, суетливо тыча пальцами в клавиши мобильного телефона. – Вам же для сцены нужна одежда, обувь…

– Обувь не нужна, – певица улыбнулась своим мыслям.

Глава 3 Мы помним твое лицо

Хорхе взбудоражил весь Веракрус невероятной новостью: его Кармела нашлась, приехала к нему и даст вечером единственный концерт в его заведении! Он звонил только старым друзьям, но слухи о возвращении «Звезды побережья» разлетались среди тех, кто ее помнил, гораздо быстрее звонков Хорхе. И через пару часов он уже не столько звонил, сколько отвечал на звонки без умолку трезвонящего телефона…

В результате столики пришлось вынести, а стулья расставить рядами, принеся недостающие с открытой веранды.

Певица пришла в импровизированную гримерную за час – это была ее многолетняя привычка. Она медленно обвела взглядом комнату отдыха персонала, и, чем больше она находилась в ней, тем больше ее охватывало какое-то странное, неописуемое словами чувство. Затем села к туалетному столику с зеркалом, который, несмотря на его очевидную ненужность в этом помещении, сохранялся Хорхе в неприкосновенности. «Она смотрела в это зеркало, видя там… меня? Ну вот, я и здесь…»

На мгновение Певица закрыла лицо руками – перед глазами промелькнула ее сценическая жизнь. Но лишь на мгновение, а дальше…

Она надела черное платье, которое тотчас же сделало ее сосредоточеннее и строже. Оно оттеняло загар и очень шло ей – это придало артистке уверенности, которой ей сейчас так не хватало! Четкими, отточенными движениями она нанесла легкий макияж, распустила волосы, положила на стол часы и украшения… Сняла туфли.

Глубоко вздохнула и прошла в зал…

Столики отсутствовали, а стулья, расставленные как в зрительном зале, были заняты «почтеннейшей публикой». Свободных мест не было; желающие увидеть и услышать кумира своей молодости – красавицу Кармелу – стояли в проходах, занимая всё внутреннее пространство ресторана. Веракрус помнил и любил свою «Звезду побережья» – ну как же не посмотреть и не послушать ту, чьи фотографии до сих пор висят у многих в гаражах и эллингах! А их владельцы, привыкшие к встречающему их каждый раз открытому взгляду широко распахнутых глаз, и не замечают, что этот взгляд по-прежнему подпитывает той энергией, которой они захлебывались в годы своей молодости…

То, что Хорхе крикнул в зал по-испански, Певица поняла и без перевода. Он сиял искренней, наивной в своей радости улыбкой: смотрите, мол, как я безумно счастлив – моя Кармела вернулась ко мне!

Он уже собирался поставить диск, но Певица остановила его, жестом показав, что хочет что-то сказать зрителям. Хорхе кивнул, собираясь переводить. Микрофона не было – ведь в «Кармеле» никто не пел по вечерам. На двадцать лет певицу заменил музыкальный центр.

В зале было шумно, экспрессивная публика крутила головами и, не скрывая эмоций, обсуждала новость, не стесняясь показывать пальцем на певицу.

«Столько лет прошло, а она почти не изменилась; по-прежнему выглядит потрясающе… Будто мы вчера расстались с ней! А платье?! И как только она догадалась надеть его? В нем – ты была несравненна!!! Спой «Falta Amor» и мы сойдем с ума… А та знаменитая певица? Ну, песни которой она пела, – интересно, выступает еще? Да, ее наряд сейчас на Кармеле смотрелся бы странно… О, Святая Мария – да она ж босая! Кармела! Мы любим тебя!!! Где ты была столько лет?! Мы не забыли тебя! Мы до сих пор помним прикосновение твоего взгляда, от которого замирало сердце!»

– Леди и джентльмены, – начала Певица, пытаясь перекричать шум.

Хорхе перевел. Стало заметно тише.