Искусство любви

Ему хотелось узнать о Ней как можно больше, но, увы, – в СССР повсюду царил Его Величество дефицит . Слово, которое поколение «тридцать плюс» впитало в себя с молоком матери. Относилось это и к любой информации об артистах из-за «железного занавеса».

Друзья-меломаны вывели его на «гуру» – парня, помешанного на музыке и знающего всё и обо всех исполнителях и группах в том объеме, в каком другим знать было никак невозможно, ибо его отец, частенько бывая за границей, привозил оттуда записи и музыкальные журналы.

Андрей был типичным мальчиком-мажором конца восьмидесятых: деньги, дефицитные шмотки, импортное стерео-видео, роскошные девочки, отцовская «Волга»… Услуги телемастера таким семьям, как правило, не требовались, поскольку вся аппаратура в доме была импортная. Борису нужно было найти нестандартный подход к этому барчуку, и он его нашел! В зарубежных магнитолах диапазон FM отличался от советского стандарта УКВ – прием радиопередач был невозможен.

Уже на следующий день он позвонил Андрею и предложил свои услуги.

– Вот, – обрадованный «барчук» показал ему роскошное «полено» [79] «JVC», – шипит лишь, как гадюка, и ничего не берет! Сделаешь?

– Нет проблем!

– Да, мне Семен сказал, ты интересуешься ……? Хм… Да, хороша была, нет слов! Только… она погибла, знаешь? Недавно читал я у себя где-то… – Андрей нахмурился. – На самолете разбилась…

Кто, как не он, мог знать это – ведь от него, как круги по воде, расходилась вся новая и эксклюзивная информация!

– Ты чё щас сказал, про кого это? – молниеносно отреагировал Борис.

– Ну, про нее же… Умерла она. Всё! Теперь ничего нового не будет, одно старье… Э-э-э, да ты это чего, старичок?! Чё с тобой, те плохо?

Борис молча сидел, уставившись в одну точку, – такого просто не может быть!

Одна и та же мысль скользила по сознанию, словно строка песни на заезженном виниловом диске: «Не может быть!.. Не может быть!.. Не может быть…»

– Один и тот же человек не может умереть дважды, – пробормотал вслух Боря. – Этого не может быть!

– Что ты сказал? – удивился Андрей – Ты чего, фанат ее, да? Ну… прости, я не знал. Слушай… А давай выпьем, ну… помянем ее, что ли, а? – И, не дожидаясь его реакции, скрылся на кухне.

Боря не зарыдал, не забился в истерике, его сознание было ясным. Просто его изобретательный и предприимчивый мозг, его любимый мозг спрашивал тело: «А как теперь жить дальше, что делать?» Мысли о самоубийстве не было. Не было даже волнения – не было ничего.

Время остановилось.

– Пойдем, посидим, – миролюбиво предложил Андрей. – Я ведь тоже… – он замялся, подбирая подходящее слово, – ну, в общем, она мне нравилась тоже…

«Вот я сейчас встану и пойду поминать ее… Их обеих, то есть… И на этом всё! Они умерли, но я не видел их мертвыми, и не увижу их могил. Всё…»

Им овладело странное чувство. Подобное он испытал, когда хоронили его деда.

…Вот лежит в гробу дедуля, как живой, в черном костюме, а в руках почему-то газета. Все прощаются, а он как живой, и даже кожа какая-то не синюшная. А потом забивают гроб и опускают в могилу. Это всё.

«…Больше их не будет. Никогда и ничего. Всё кончилось. Может, и к лучшему. Всё забыть? Эти два сумасшедших года забыть?! Говорят, время лечит… У меня потом будут жена, дети, внуки… И я буду рассказывать им эту историю и показывать фото».

– Ну, давай… – Андрей налил водки в высокие рюмки. – Кстати, попробуй… экспортная! Это небо и земля…

– Скажи, – тяжело начал Борис, глядя исподлобья, – а когда она погибла?

– Н-нет, не знаю, ну, с полгода, что ли, как…

– А точнее?

– Гос-споди, ну сейчас посмотрю. – Андрей огорченно причмокнул, поставил рюмку и пошел искать злополучную заметку. – В октябре… Ну ты фанат!

– Они погибли в один месяц… А поминать не буду – я не видел их в гробу и не хоронил… Я пойду, извини. Магнитолу давай, я сделаю.

Борис резко встал и направился к выходу. Вид у него был совершенно потерянный. В недоумении Андрей вышел проводить его. Поймал такси, заставил назвать адрес. Это удалось не с первого раза – казалось, Боря не понимал, что происходит вокруг, где он находится и куда сейчас поедет; он вел себя как пьяный, и Андрюша очень опасался… нет, не за него – за магнитолу!

Таксист поглядывал на Бориса неодобрительно: клиент то ли пьяный, то ли обкуренный, – но помалкивал: Андрей заплатил ему заранее. «Клиент» и вправду сидел в салоне как мумия – водителю показалось, что он даже не моргает! Шофер косился на него и даже пытался принюхиваться, но алкоголем не пахло. «Обдолбанный! – решил он. – Вот, сопляки, что делают! Куда страна катится!.. Эх, Горбач, что ты натворил со своей перестройкой – Сталин нужен , твердая рука!»

…Спиртного в доме не было, а из ближайшего магазина змеился «мишкин хвост» [80] . Борис остановил на выходе мужичка и показал ему купюру в сто рублей. Крайне изумленный, тот вмиг расстался с двумя бутылками.

Он медленно пил горькую, почти не закусывая, и после каждой рюмки мысли в его голове становились проще, мир суживался, сжимался до размеров комнаты.

Но ответа на вопрос: «Как жить дальше?» – всё не находилось.