Искусство наступать на швабру

– Лица, подлежащие ликвидации в первую очередь. Номер первый. Кирилл Аркадьевич Яйцын, так называемый президент так называемой Кислоярской республики – за развал промышленности, великой державы и народного хозяйства. Номер второй. Евгений Максимович Грымзин, так называемый банкир – за незаконную финансовую деятельность и внедрение в народное сознание прогнивших буржуазных валют. Номер третий. Константин Филиппович Гераклов, именующий себя политиком – за сепаратизм и осквернение священных символов народной власти. Номер четвертый...

– Погодите, – жестом остановил Степановну товарищ Разбойников, -эдак вы целый час читать будете. Вы, Константин Филиппович, в списке стоите лишь третьим, так что не будем торопиться. Карающий меч народного трибунала никуда от вас не денется.

– Я тут вспомнил один анекдот... – начал было штурман Лукич.

– A он не очень скабрезный? – жеманясь, перебила Степановна. – Ах, я всегда так краснею, когда слышу неприличные анекдоты.

– Никак нет! – кратко ответил Лукич.

– Огласите! – велел Петрович.

– Жена говорит мужу: "Ты такой придурок, что даже на конкурсе придурков занял бы только третье место". "Почему третье?", спрашивает муж. "A потому что придурок!". Это случайно не про вас, товарищ Гераклов?

Вдруг Гераклов вскочил с пола и с криком: "Убью! На кол посажу!" кинулся на Разбойникова. Тот и бровью не повел, а Лукич со Степановной, набросившись на Гераклова с двух сторон, скрутили ему руки веревкой и швырнули в угол.

– И так будет со всяким, – с расстановкой сказал Разбойников, – кто покусится на священные идеалы революционной справедливости и этого, как его...

– Пррролетарррского интерррнационализма! – подсказал Гриша.

Петрович чуть поморщился:

– Ну, можно и так сказать.

A Гераклов лежал в углу подвала и, бросая на своих мучителей взоры, полные ненависти и презрения, связанными руками потирал ушибы.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ – ВОСКРЕСЕНЬЕ

Утром, как и предполагалось, на "Инессу" прибыл Иван Петрович Серебряков. Однако прием ему был оказан, мягко говоря, не самый теплый.

– Чего вам угодно? – грубо спросил Грымзин.

– Еды! – простодушно ответил кок.

– Обойдетесь, – бросил банкир. – Вы сами уберетесь, или вам помочь?

Серебряков не двинулся с места:

– Очевидно, вы еще не в курсе, что ваш товарищ, господин Гераклов, в настоящее время находится у нас?

– В курсе, в курсе, – сварливо ответил Грымзин.

– И что же, вас не интересует его дальнейшая участь? – Петрович казался несколько удивленным. В разговор вступил доктор Серапионыч:

– Уважаемый, э-э-э... Иван Петрович, мы вчера предупреждали господина Гераклова, чтоб не совался на остров, но Константин Филиппович поступил по-своему, и потому теперь мы слагаем с себя всякую ответственность за его дальнейшую судьбу.

– Так что же, еды не будет? – удивился кок.

– Не будет! – отрезал Грымзин. – И единственное, на что вы можете рассчитывать – это что мы сейчас не арестуем вас и не отплывем в Кислоярск. И пускай ваши подельники вместе с Геракловым остаются на этом паршивом острове и подавятся всеми его сокровищами!

Вдруг Иван Петрович гневно хватил костылем об пол:

– Хватит гнать туфту! Я разгадал ваши хитрости! Вы хотите казаться хуже, чем на самом деле. Но ничего у вас не выйдет. Сейчас я поплыву взад, а через час можете забрать труп вашего Гераклова. Все! – Кок двинулся к шлюпке.

– Погодите-погодите, – остановил его адмирал. – Давайте не будем пороть горячку и спокойно все обсудим.

– Вот это другой разговор! – Иван Петрович остановился и присел на ящик из-под тампекса.

– Хорошо, чего вы хотите? – нетерпеливо спросил Грымзин.

– Ну, я же говорил – еды.

– Черт с вами, получите.

– A за это мы сохраним жизнь господину Гераклову. Но, конечно, держать его будем под арестом.

– A где гарантии, что вы его еще не... – вдруг спросил Ибикусов и провел рукой по шее. Серебряков на минутку задумался:

– Законный вопрос. Давайте сделаем так: я пока что останусь здесь и буду загружаться провиантом, а кто-нибудь из вас сплавает на остров. Я дам записочку, и мои люди устроят свидание с Геракловым.

– Есть добровольцы? – обратился Грымзин к обитателям яхты. Первыми вызвались Ибикусов и Вероника Николаевна, однако их кандидатуры банкир отверг: – Вы под подозрением. Надо кого-то из верных людей.

– Позвольте мне, – предложил Егор, но его опередил Серапионыч:

– Нет-нет, поплыву я. Возможно, Константину Филипповичу нужна медицинская помощь...

– Ну что ж, так и поступим, – констатировал Грымзин. – Господин Серебряков, пишите вашу записку. Но предупреждаю – если с доктором что-то случится...

– Ничего не случится, – уверенно ответил кок. – Ведь сейчас я у вас как бы в заложниках.

Вторую лодку спустили на воду, и Серапионыч, прихватив походную аптечку, отправился на остров.

– A я хотел бы пока встретиться с вашим радистом, – сказал Серебряков.

– Какого дьявола! – нахмурился Грымзин. – У вас с ним что, какие-то делишки?