Ислам и Запад

Паломничество должно обладать потенциальной политической силой. Мировая пресса должна следить за ним и описывать его не как увлекательные картины обрядов и ритуалов ради удовольствия читателей, но как периодическую политическую конференцию, на которую собираются главы всех исламских государств, те, кто формирует общественное мнение, ученые, крупные промышленники и видные бизнесмены, дабы определить в этом всемирном исламском парламенте основные контуры политики, которую должны вести их страны, и установить принципы, обеспечивающие их тесное сотрудничество на то время, пока они не соберутся опять на следующей сессии».

Они собираются, скромные и благочестивые, но могущественные и сильные; не алчущие власти, но деятельные и исполненные энергии; покорные Божественной воле, но непоколебимые в трудностях и безжалостные к врагам.

Они собираются, твердо веруя в Загробную жизнь, но точно так же убежденные, что есть место под солнцем, которое они должны занимать в этой жизни.

Помнится, я частично изложил эти взгляды Его Величеству королю Сауду.

Его Величество согласился, сказав: «Воистину такова подлинная цель Паломничества».

Сказать по правде, я лично не могу представить себе никакого иного понимания.

Когда я созерцаю восемьдесят миллионов мусульман в Индонезии, пятьдесят миллионов в Китае, несколько миллионов в Малайе, Таиланде и Бирме, сто миллионов в Пакистане, почти сто миллионов на Ближнем Востоке, сорок миллионов в Советском Союзе и миллионы других в отдаленных и затерянных уголках земли, когда я размышляю о сотнях миллионов мусульман, спаянных в единое целое общей Верой, я все больше осознаю, какие потенциальные возможности таит в себе сотрудничество этих миллионов, сотрудничество, которое, не покушаясь, конечно, на их верность родным странам, обеспечит им и их братьям во исламе неограниченную власть».[127]

Под умелым и энергичным руководством Анвара Садата, назначенного генеральным секретарем, задуманный таким образом Исламский Конгресс служил, наряду с такими параллельными институтами, как Организация солидарности народов Азии и Африки и Лига арабских стран, полезным придатком египетской политики. Впрочем, именно это и послужило причиной его неуспеха. Как и все предыдущие попытки мусульманских правительств, финансируемый Египтом панисламизм был чересчур явно связан с государственными нуждами и не сумел вызвать повсюду надлежащий отклик.

С тех пор сформировалась неформальная ассоциация мусульманских правительств, согласованно выступавших по некоторым, хотя и не по всем, вопросам, представлявшим общий интерес, в Организации Объединенных Наций и других международных органах.

В 1969 году заинтересованные страны предприняли первые шаги к созданию постоянного межисламского органа. После нескольких встреч министров иностранных дел и глав мусульманских государств «Организация исламской конференции», вопрос о которой впервые обсуждался в 1971, была наконец сформирована на февральском саммите 1974 года в Лахоре. К 36 учредителям с тех пор добавились новые члены, прежде всего некоторые бывшие советские республики. ОИК, имеющая постоянную штаб-квартиру, Секретариат и ряд дочерних организаций, занимается в основном религиозными, культурными и экономическими вопросами, но на удивление мало влияет на политику или даже дипломатию.

Отсутствию у мусульманских правительств общей цели есть очевидные политические и дипломатические объяснения, но представляется, что постоянная слабость официального панисламизма имеет и более глубокие корни. Впервые полтора столетия халифата ислам и в самом деле был единым всемирным государством, но затем навсегда распался. Таким образом, хотя политический опыт и общая историческая память мусульман давали им чувство общего социального и культурного самоотождествления, они хранили традицию не единого исламского государства, а политического многообразия и, по большей части, соперничества и столкновений.

Попытки утвердить международный панисламизм принесли скромные результаты. Впрочем, они зашли куда дальше, чем любые сходные начинания внутри христианского мира, и время от времени имели дипломатические последствия, как, например, в том случае, когда арабские страны солидарно поддержали Пакистан против Индии при выборах в Совет Безопасности, и это несмотря на преданное бескорыстное служение Индии арабскому делу. Те же предпочтения можно видеть в поддержке мусульман на Филиппинах, в Эритрее и некоторых африканских государствах, когда те сталкивались с немусульманским большинством или правительством.