Испанец. Священные земли Инков

– Но не выступая же против испанцев.

– А почему нет? Это шайка мерзавцев, которые насилуют и грабят все на своем пути. Они весьма кстати казнили Атауальпу и Каликучиму, но также убили сотни невинных людей, которые лишь не желали становиться их рабами. Ты позволишь поступить так же с твоими женами и сыновьями? Они принадлежат к нашей расе, а для испанцев мы всего лишь дикари – вроде ауков из восточных джунглей.

– Послушай!.. – перебил его Алонсо де Молина. – Послушайте все, потому что я больше не собираюсь это повторять! Никогда, ни при каких условиях, я не выступлю против испанцев. Возможно, вы сочтете меня дезертиром и человеком без родины, потому что я отрекся от своего императора, своей веры и своей национальности, но я совершенно точно никогда не вмешаюсь в схватку между вами. Никогда!

– Значит ли это, что ты не считаешь себя одним из нас? Инкой? – решил уточнить Тиси Пума.

– Стал бы ты столько времени держать меня взаперти, если бы я был инкой? – с вызовом ответил испанец. – Изо дня в день вы напоминали мне, что я чужестранец, а теперь вдруг решили об этом забыть… – Он озадаченно покачал головой. – А вы глупцы! – воскликнул он. – Совсем без головы! Если бы я предал своих, приняв командование вашей армией, кто бы вам гарантировал, что я не пошел бы против вас? Единожды предавший, предаст всегда…

– Твои жены и дети остались бы здесь и ответили бы головой за твои действия, но мы не желаем доходить до таких крайностей… Постарайся понять… – чувствовалось, что Тито Амаури всеми способами пытается держаться примирительно. – Ты хорошо знаешь своих людей, знаешь, что они готовы нас разрушить, уничтожить как страну и как культуру, поработить нас… Почему?

– Потому что они уверены, что у них все лучше.

– И это так?

– Нет. Конечно же нет.

– Тогда в чем дело? Почему бы тебе нам не помочь их остановить? Мы не вторгаемся в их земли, не убиваем их людей, не насилуем их женщин. Мы лишь хотим, чтобы они ушли.

– Они не уйдут… Я это уже сто раз говорил: я знаю Писарро и знаю, что он выйдет из игры только мертвым.

– И его жизнь для тебя важнее, чем жизнь Найки или Шунгу Синчи? – спросил Урко Капак. – Или жизнь Пуньюйсики и Уакайсики?..

– Нет, конечно, – ответил испанец. – Однако точно так же, как я никогда бы не выступил против них, я не выступлю против моего бывшего капитана.

– А тебе придется это сделать!..

Алонсо де Молина повернулся к Айри Уако: это от него исходило столь категоричное утверждение.

– Ты что, собираешься меня заставить? – грозно спросил он.

– Я – нет, – едко ответил тот. – Совет единогласно принял решение, хотя никто так и не отважился открыто сообщить тебе об этом… Ты отправишься в Куско и, встав во главе наших войск, разгромишь чужестранных демонов и окончательно скинешь их в море. Если ты это сделаешь, то будешь пожизненно назначен главнокомандующим и войдешь в состав Большого совета Инки Манко Капака в ранге члена королевской семьи. В противном случае твои жены будут похоронены живыми, а твои дети принесены в жертву богам во имя победы наших войск.

– Ах ты, мерзкий сукин сын!..

Андалузец было бросился к него, но Тито Амаури и Урко Капак заслонили историка собой.

– Постой!.. – крикнул первый. – Айри Уако не виноват. Он сказал правду: это было единогласное решение!

– Единогласное? – удивился испанец, с недоумением повернувшись к Урко Капаку. – И твое тоже?

– Голосование Совета тайное… – заметил губернатор. – Но ответственность за его решения – общая. Тебе придется выбирать между своими товарищами по оружию и семьей.

– Мерзавцы!..

– Никто не хочет никого убивать. Тем более младенцев. Но речь идет о народе: о миллионах других детей, которые родятся рабами… Пойми же, пожалуйста!.. Нам не оставили выбора.

– Приносить в жертву детей не может быть выбором. И загонять человека в тупик, чтобы он выступил против своих…

– Они уже не твои! Ты не раз это говорил.

– Да… – согласился андалузец, внезапно ощутив упадок сил. – Я не раз это говорил. Однако одно дело – говорить и даже чувствовать, а другое, совсем иное, – вдруг обнаружить, что ты уже не вместе с ними, а против них. Совсем иное! – с горечью воскликнул он. – Совсем…

Он несколько мгновений сидел на каменной ступени возвышения, опустив голову и обхватив ее руками, смотрел в пол и слушал шум дождя, который вовсю хлестал снаружи. Наконец, не поднимая глаз, сказал:

– Да откуда же мне знать, как организовать ваши армии?.. Я ни разу не видел, как они дерутся, и не имею никакого представления о том, как они привыкли это делать и какой стратегии следуют. Я всего-навсего капитан аркебузиров, хорошо справляюсь со своим делом, только если мне не надо управлять тысячей с лишним человек… Если их больше, я не знаю, что с ними делать. Генералом в два счета не становятся.

– Зато ты знаешь, как работают их большие «трубы громов». Ты изготовил одну – ту, из которой покончил с предателем Чили Римаком. У нас здесь столько золота и столько ювелиров, что ты бы смог сделать дюжины, если не сотни, раз в десять раз больше по размерам.