Испанская гитара

Альгамбра обнимала своих гостей широкими рукавами аллей, манила журчанием воды в каскадах, зачаровывала арабской вязью на фасадах легких, словно в облака летящих зданий. Настоящее чудо, сохранившееся в сердце католической Испании после изгнания мавров и пережившее смены правительств и эпох. Сейчас, в начале мая, безжалостное солнце еще не успело изгнать изумрудную краску из листвы, и Альгамбра казалась хорошенькой молоденькой девушкой, вышедшей прогуляться на улицу. Тенистые сады, внутренние дворики, изразцы, фонтаны, стройные колонны и узорчатые окна – все протягивала Альгамбра на раскрытых ладонях, и можно было взять это осторожно и с восхищением рассмотреть. Кипарисовые аллеи уходили вдаль, апельсиновые рощицы благоухали, над цветущими клумбами вились пчелы – и надо всем этим вставала четко обрисованная и оттого словно ненастоящая мощь горных вершин Сьерра-Невада.

Альгамбра – архитектурно-парковый ансамбль, ныне – музей исламской архитектуры, основное строительство которого началось в XIII веке. В состав комплекса входили мечети, жилые дома, бани, сады, склады, кладбище; многое из этого сохранилось до сих пор. Часы работы: с 16 октября по 15 марта 8.30–18.00, по пятницам и субботам до 21.30; с 16 марта по 15 октября 8.30–20.00, в вечернее время, кроме воскресенья и понедельника, 22.00–23.30. Цена билета: 13€, только сады 7€, дети до 2 лет бесплатно.

Маша бродила за группой подобно сонной мухе и пару раз отстала на повороте. В третий раз Володя Вяземский притормозил, дождался ее и полюбопытствовал:

– Ты что, плохо себя чувствуешь, Мария?

– Не-ет, – протянула Маша хриплым грешным голосом, – я себя чувствую очень хорошо. Я просто не выспалась.

– С чего бы это?

– Работу делала срочную, – соврала она.

«Срочная работа» – на самом деле Павел Санников – бодро вышагивала в голове журналистского стада, рядом с Региной, оживленно рассказывавшей. И как назло, нынешним утром Павел выглядел так, будто спал часов восемь, не меньше. Но Маша точно знала, что он не спал.

– Кто же с собой возит работу в отпуск? – удивился Вяземский и слегка подтолкнул Машу вперед, чтобы совсем не отстать от группы.

– Я вожу. Я ответственная.

– Иногда слишком. – И без перехода добавил: – Маша, приедем в Москву, сходишь со мной кофе выпить?

Она так удивилась, что спросила первое, что пришло в голову:

– Зачем?

– Кофе выпить, – терпеливо повторил Вяземский. – Поговорить, посмеяться. Можно поужинать. Сходим?

– Володь, я… не уверена. – Ей не хотелось вот так ему отказывать, и Маша не понимала, он в шутку или всерьез, и с какими намерениями. – Я сейчас тебе пообещаю, а потом в Москве закручусь, и не получится, и выйдет неловко.

– А ты сходи со мной до Москвы.

– Ты же приглашаешь в Москве.

– Ну, сходи до.

Маша вздохнула.

– Не хочу ничего обещать.

– Я все понял, – засмеялся Вяземский, – когда девушка не хочет ничего обещать, это значит «нет».

– У тебя словарик, что ли, есть специальный?

– У меня есть жизненный опыт.

– Володь, – сказала Маша и тронула его за рукав, – я почти не спала и плохо соображаю. Давай потом об этом поговорим. А сейчас вот Регину послушаем, она что-то интересное, наверное, рассказывает. Давай?

– Давай я тебя пофотографирую лучше, – предложил необидчивый Вяземский, – вон у того фонтана. Ты сегодня прямо фотомодель.

– Да ладно, – протянула Маша.

– Я не вру. Ты в зеркало смотрелась?

Она чуть не сказала ему, что не смотрелась почти – не успела, успела только причесаться, высушить волосы феном и выбежать к завтраку, после того, как прокралась в свой номер часов в шесть утра, – но, к счастью, промолчала.

Она молчала всю ночь – они с Павлом едва парой слов перекинулись, потому что, как выяснилось, слова им оказались не нужны. Слова, которыми так хорошо пользоваться в повседневности, которыми зарабатываешь себе на кусок хлеба и пробиваешь дорогу в жизни, слова, на которые полагаешься и им веришь или не веришь, жонглируешь ими, как горящими факелами, – они совершенно не требовались в полутемном номере Санникова. Он не дал Маше никаких обещаний. Она не наговорила ему никаких глупостей. Они просто были вместе, не загромождая эту ночь разговорами и мыслями о будущем, и утром Маша была Павлу за это очень благодарна.

Потому что она не знает, как с ним быть. Потому что он тоже этого не знает.

И пусть все идет как идет.