Я в этом городе раздавлен небесами.И здесь, на улицах с повадками змеи,где ввысь растет кристаллом косный камень,пусть отрастают волосы мои.Немое дерево с культями чахлых веток,ребенок, бледный белизной яйца,лохмотья луж на башмаках, и этотбеззвучный вопль разбитого лица,тоска, сжимающая душу обручами,и мотылек в чернильнице моей…И, сотню лиц сменивший за сто дней, —я сам, раздавленный чужими небесами.
НРАВ И РАЙ НЕГРОВ
Перевод А. Гелескула
Ненавистны им птичьи тенив белой наледи щек холеныхи раздоры огня и ветрав облицованных льдом салонах.Ненавистны платки прощаний,лук без цели и звук без эхаи запрятанные колючкив алой мякоти злачного смеха.Их манит синева безлюдий,колокольная поступь бычья,и прилива кривая пляска,и лукавой луны обличья.Тайновидцы следов и соков,сетью искр они будят болотаи хмелеют от горькой прохладысвоего первобытного пота.Ибо там, в синеве хрустящейбез червей и следов лошадиных,где над яйцами страуса стелется вечностьи колышется танец дождинок,в синеве изначальной,где ночь не боится рассвета,где походкой сомнамбул верблюды тумановбегут от нагого кочевника-ветра,там, где сладко траве над тугими телами стелиться,где рядится в кораллы чернильная скорбь вековаяи под связками раковин меркнут усопшие лица, —разверзается танец, из мертвого пепла вставая.