Испанский любовный обман

– Кто бы мог знать, как я ошибаюсь, – горько усмехнулась я. – Может, Аарон в тот день и нервничал, однако в дружеском участии совершенно не нуждался. Друзей он себе не искал. Более того, четко осознавал, какое впечатление производит. – Я вернулась в реальность, увидев три пары растерянных глаз. В горле пересохло. – Да, со временем все, конечно, изменилось, – торопливо добавила я, правда, не очень, уверенно. – Мы влюбились друг в друга по уши. Так что – ура! – Я вскинула руки, правда, этот жест и вполовину не вышел таким радостным, как хотелось бы.

Изабель заметно сникла. Не успела она нахмуриться, как на выручку внезапно пришел Аарон.

– Каталина не ошиблась. В тот день я немного нервничал, – признался он, и я удивленно обернулась в его сторону.

Аарон пристально смотрел на мою сестру. Хорошо – нам понадобятся все его обаяние и харизма, чтобы компенсировать нанесенный мною ущерб. А еще он не увидит, с каким лицом я на него таращусь. Путешествие по закоулкам памяти далось мне сложнее, чем я думала.

– Я не рассчитывал и не надеялся завести друзей ни в тот день, ни позднее, – продолжил Аарон.

Что ж, я не удивлена – после двух-то лет тесного общения.

– Я постарался выразить это как можно яснее. Меньше всего хотелось, чтобы меня поняли превратно и решили, будто я пришел в компанию ради личных целей. В моих представлениях работа мало сочетается с пустым трепом и вечными сплетнями. Однако в тот день Лина пришла ко мне в кабинет. Вечером, уже после пяти.

Аарон опустил голову, на мгновение пряча синеву глаз.

По какой-то непонятной причине сердце у меня пустилось вскачь. Стало ужасно стыдно. Видимо, так организм среагировал на то, что снова придется пережить унизительный момент, на сей раз в пересказе Аарона.

– Она была вся красная, к волосам и пальто прилипли снежинки. Лина держала подарочный пакет с дурацким рисунком. Я сперва решил, что она ошиблась кабинетом – не мне же, в конце концов, предназначался подарок. Наверное, она искала человека, который сидел там прежде.

Аарон дернул кадыком. Все неотрывно его слушали.

– Я хотел сказать ей, но не успел. Она принялась лепетать какую-то чушь про то, что в Нью-Йорке холодно зимой, и людей раздражает снег, и город на самом деле очень суетной. «Как будто я виновата в том, что ньюйоркцы ненавидят метели, – сказала она. – Наверное, от холода парализует мозги, и они тупеют».

Аарон смущенно улыбнулся. Коротко, на миг – и улыбка опять исчезла.

Я разглядывала его профиль, впитывая каждое слово и заново переживая тот день.

Сердце колотилось, будто дикое существо, рвущееся на волю из клетки. Оно требовало озвучить все вопросы, роящиеся в голове, – иначе задаст их самостоятельно.

– Лина положила подарок на стол и велела открыть. У меня, видимо, от холода тоже парализовало мозги, потому что вместо этого я уставился на пакет. В полном шоке и… надо признать, немного заинтригованный. Я глядел на него и не имел ни малейшего представления, как быть.

Да, Аарон медлил, я запаниковала и совершила еще одну глупость. Сделала вторую роковую ошибку за день.

– Я не трогал пакет, и она открыла его сама.

Аарон усмехнулся, но не слишком весело. Скорее, грустно.

Мне тоже было не смешно. Я переваривала тот факт, что он помнит нашу встречу во всех подробностях. У сердца появились новые вопросы.

– Там лежала кружка. Со забавной надписью: «Инженеры не плачут. Они возводят мосты, а не сжигают их».

Кто-то засмеялся: Изабель или Гонсало – не знаю. Сердце колотилось в висках и горле, за его стуком я не слышала ничего вокруг, кроме голоса Аарона.

– И знаете, что я сделал? – продолжил он с горечью. – Вместо того чтобы рассмеяться, посмотреть на нее и сказать какую-нибудь шутку, чтобы она улыбнулась мне – ярко, как она умеет, как улыбалась в тот день другим, – я молча поставил кружку на стол. Вежливо поблагодарил и поинтересовался, чем еще могу ей помочь.

Знаю, смущаться было нечего, но я буквально сгорала от стыда – так же сильно, как в тот день, если не хуже. Выходка получилась донельзя глупой. Когда Аарон отмахнулся от подарка, почувствовала себя откровенной дурой.

Закрыв глаза, я услышала продолжение:

– Фактически я выставил ее за порог после того, как она сделала мне подарок. – Голос зазвучал резче прежнего.

Я открыла глаза, успев увидеть, как Аарон поворачивается в мою сторону и перехватывает взгляд.

– Я выгнал ее, согласно своей роли редкостного придурка. О чем жалею всякий раз, стоит вспомнить тот день. Всякий раз, когда вижу ее. – Аарон даже не моргал. И я, по-моему, тоже. А еще я разучилась дышать. – Столько времени потратил впустую, хотя мог бы провести его вместе с ней.

Если бы я не опиралась о высокий стол, то упала бы на пол. Ноги больше не держали веса. Все тело словно онемело. Аарон смотрел на меня – в самую душу, и взамен открывал свою. Не знаю, как так вышло, но, клянусь, в тот момент он передо мной открылся. Попытался сказать что-то важное, а я не смогла понять. Может, просил не забывать, что все это – не более чем спектакль? Или намекал, что, невзирая на фарс, в его словах есть капелька правды?