Исповедь

Его египетские губыЗамкнули древние мечты,И повелительны и грубыЛица жестокого черты.И цвета синих виноградинОгонь его тяжелых глаз;Он в темноте глубоких впадинИстлел, померк, но не погас.В нем правый гнев рокочет глухо,И жечь сердца ему дано:На нем клеймо святого духа —Тонзуры белое пятно…Мне сладко, силой силу меря,Заставить жить его уста,И в беспощадном лике зверяПровидеть грозный лик Христа.

РАСПЯТИЕ

Жалит лоб твой из острого терния

Как венец заплетенный венок,И в глазах твоих темные тени.Пред тобою склоняя колени,Я стою, словно жертва вечерняя,И на платье мое с твоих ногКапли крови стекают гранатами…Но никем до сих пор не угадано,Почему так тревожен мой взгляд,Почему от воскресной обедниЯ давно возвращаюсь последней,Почему мои губы дрожат,Когда стелится облако ладанаКружевами едва синеватыми.Пусть монахи бормочут проклятия,Пусть костер соблазнившихся ждет, —Я пред Пасхой, весной, в новолуньеУ знакомой купила колдуньиГорький камень любви — астарот.

И сегодня сойдешь ты с распятияВ час, горящий земными закатами.

УМЕРШЕЙ В 1781 ГОДУ

Во мне живет мечта чужая,Умершей девушки — мечта.И лик Распятого с крестаГлядит, безумьем угрожая,И гневны темные уста.      Он не забыл, что видел где-то      В чертах похожего лица      След страсти тяжелей свинца      И к отроку из НазаретаПорыв и ужас без конца.И голос мой поет, как пламя,Тая ее любви угар,В моих глазах — ее пожар,И жду принять безумья знамя —Ее греха последний дар.

«Из полнозвучной старой меди…»

Из полнозвучной старой медиСвое пророчество ты слил,Ты говорил мне о победе,О дерзновенье слабых сил.Не на меня, а вдаль куда-тоСмотрел печальным взглядом ты,Ты видел алый свет закатаЗа гранью жизненной черты.И с этим грустным ясным взглядомО, нет, ты не был вестник зла.И если я не встану рядомС тобой, чтоб нить найти узла,То все ж святым воспоминаньемВ душе останется всегда —Твой рот, подернутый страданьем,И глаз глубокая вода.

ПРОРОК

Он раскрывает.

Он пришел сюда с Востока,Запыленным плащом одет,Опираясь на жезл пророка,А мне было тринадцать лет.Он, как весть о моей победе,Показал со скалистых кручГород, отлитый весь из меди,На пожарище рдяных туч.Там — к железным дверям собораШел Один — красив и высок,Его взгляд — торжество позора,А лицо — золотой цветок.На камнях под его ногамиРазгорался огненный след.Поднимал он черное знамя…А мне было тринадцать лет…

Он улыбается