Исповедь Дракулы

– Потому я и еду в Адрианополь, хотя, признаюсь, дорого бы дал, лишь бы остаться дома. Я вынужден подписать договор с Портой, но надо попытаться извлечь из этого как можно больше выгоды. Прочти-ка еще пункт о способах уплаты дани. Мы выторговали возможность не ездить в Турцию, отдавая деньги на месте. Османы корыстны, и мы можем сыграть на этой их слабости. Итак, что там?

– Ежегодно назначенный Высокой Портой чиновник будет отправляться в Валахию для приема подати. На возвратном пути чиновник воеводы должен сопровождать турецкого комиссара до Джурджу, на Дунае, где сумма должна быть сочтена вторично, и в ней валашский чиновник получает вторую расписку. Лишь только деньги будут на другой стороне Дуная, Валахия не отвечает ни в каком случае, если они не достигнут своего назначения.

– Кажется, все продумали. Но главное, Раду, в этом договоре нет пункта о принудительном наборе мальчиков для янычарских корпусов. Что бы ни сказали об этом документе потом, я считаю его нашей победой. Вот только деньги собрать будет нелегко. Впрочем, об этом позже. Признаюсь, я здорово проголодался. Не пора ли нам перекусить, Раду?

– Жаркое пахло просто восхитительно, да только боюсь, что оно уже успело остыть, – заметил он, аккуратно собирая канцелярские принадлежности. – Но, честно говоря, я бы не отказался и от ломтя черствого хлеба.

– Мой личный секретарь явно заслуживает большего…

1461 год

Валахия, Тырговиште, княжеский дворец

Казалось, не так давно я ездил в Адрианополь, где подписал договор с султаном, а сколько воды утекло со времени того знаменательного события! Валахия получила больше года мирной жизни – отсрочка, о которой можно было лишь мечтать… Время не прошло впустую – я готовился к войне, и думаю, что подготовка шла достаточно успешно. Однако ситуация, складывавшаяся вокруг княжества, не могла не внушать тревогу. Заговорщики вольготно чувствовали себя в Трансильвании, замышляя против меня все новые козни, Штефан претендовал на Килию, что очень осложняло наши отношения, вдоль Дуная практически регулярно происходили стычки с турками. Кольцо сжималось, а намеренье римского папы начать крестовый поход против неверных пока оставалось только благим намереньем. Покорно дожидаться расправы было нельзя, и денно и нощно обдумывая ситуацию, я постепенно склонялся к выводу, что должен атаковать первым, дабы нанести врагу чувствительный урон, тем самым вновь отсрочив неизбежное вторжение и, кто знает, дай-то Бог дотянуть до начала крестового похода.

И вот, в столь тревожное время Тырговиште почтил своим визитом незабвенный Тома Катаволинос. Переписка с Портой шла регулярно, тон османских посланий становился все более резким, но только сейчас они направили в Валахию своего эмиссара, по всей видимости, желая, чтобы тот на месте оценил бы обстановку. Я согласился принять Катаволиноса, все утро теряясь в догадках о том, что задумал этот известный своей хитростью и коварством грек, предавший свою веру и родину и сделавший успешную карьеру при дворе султана.

Аудиенция проходила не в тронном зале, а в одном из жилых покоев дворца, и кроме меня с валашской стороны на ней присутствовали только боярин Гергина и Драгомир. Катаволинос также прибыл без свиты, что выглядело довольно странно, уподобляя нашу встречу сборищу заговорщиков. Греческий дьявол долго рассыпался в любезностях, благодаря за аудиенцию, и его лицо казалось все таким же честным и открытым, как в тот день, когда я увидел Катаволиноса впервые, – только седина засеребрилась в волосах, напоминая о том, что с нашей первой встречи минуло больше пяти лет. С той поры для меня словно целая жизнь прошла, а грек будто бы даже время сумел обмануть, не изменившись и почти не постарев.

Закончив произносить льстивые фразы, турецкий посланник заговорил по существу, плавно перейдя от пустых любезностей к делу:

– Твое высочество, султан очень гневается на тебя, требует, чтобы ты незамедлительно приехал в Константинополь и отчитался за свое поведение. До него дошли слухи о твоей дружбе с Венгрией, и это сильно опечалило нашего императора. К тому же договор с Высокой Портой был заключен еще в 1460 году, больше года прошло с момента его подписания, но пока Валахия не выполняет его условия.