Исповедь Джо Валачи

Вот так мы перестали работать в паре с Джонни. Возможно, я поступил неправильно. Попросту говоря, я бы лучше свернул все предприятие, чем стал делиться доходами с Тони Бен-дером или позволил бы ему влезть в это дело. А когда все было оговорено и сделано, у меня в обороте осталось около 30 тысяч долларов своих денег, и я был доволен.

Методы предоставления ссуд, которыми пользовался Валачи, мало-помалу привели его в ту область, по которой сходила с ума вся мафия — проникновение в легальный бизнес. Вместо того, чтобы выколачивать деньги из одного клиента, который просрочил все платежи из-за крупного проигрыша в карты, Валачи принял его предложение и стал совладельцем ресторана под названием «Пэрэдайз» в Манхэттэне. Как обычно, с окончательным решением он не спешил.

— Я сказал ему, что мне надо подумать, — вспоминал он. — Этот парень, его звали Эдди, сделал мне серьезное предложение, но я сначала хотел убедиться, что это не ловушка.

Во-первых, в течение нескольких дней он наблюдал за работой ресторана, во-вторых, тщательно опросил барменов. Поторговавшись относительно вносимой им доли, Валачи согласился дать девять тысяч наличными, за вычетом долга в 3500 долларов.

— Теперь у меня было свое заведение, — говорил он мне, — пусть даже половина; я почти все время там проводил. Занимался выдачей ссуд, нанял нового шеф-повара, и все ребята стали ходить туда. Я получал с него около 800 долларов в месяц.

Долевое участие Валачи во владении рестораном нельзя было оформить официально, потому что в связи с его судимостями ему бы отказали в выдаче разрешения на право торговли спиртными напитками. Чтобы как-то обезопасить себя, он оформил частный договор, а жена его совладельца подписала его в качестве свидетеля. Теперь ему приходилось заботиться о каком-то прикрытии от налоговой службы, как-то объяснять источник своих доходов. Этот вопрос разрешился в подобных же обстоятельствах; ему удалось внедриться в предприятие по пошиву одежды.

Его звали Мэтти. У него был цех по пошиву одежды в Бронксе, Проспект авеню, 595, — контора так и называлась: «Проспект дресс энд неглижей компани». Этот парень был одним из моих лучших клиентов. Он занимал и перезанимал деньги, при этом задолжав мне несколько тысяч долларов, но аккуратно, по пятницам, выплачивал причитающиеся мне суммы. Вдруг однажды он спросил, нельзя ли ему задержать платежи на пару недель. Когда эти две недели истекли, он попросил еще недельную отсрочку. Я встретился с ним и спросил: «Мэтти, в чем дело?» А он говорит, что у него сложилась трудная ситуация на производстве: износилось оборудование по обметыванию петель, и прочее. Я осмотрел цех, и он мне понравился. Мэтти был не дурак, он сразу понял, что у меня на уме, и предложил войти с ним в долю. Я поговорил с его главным посредником; он сказал, что если Мэтти купит новое оборудование, то он даст ему такие объемы заказов, какие он только сможет принять. К тому же он пообещал устроить так, чтобы фасоны одежды, заказываемые фабрике, не менялись каждые пять минут.

Следующий вопрос, который меня волновал, это профсоюзы. Я поехал в район, где располагались пошивочные предприятия, чтобы переговорить с Джимми Дойлом, настоящая фамилия — Плюмьери, или с одним из братьев Дио (Диогварди), Джонни или Томми. Сейчас я точно не помню, с кем именно я говорил, кажется, с Джимми, но это роли не играет, потому что братья Дио — племянники Дойла, и если ты говоришь с одним из них, то это значит, что ты договариваешься со всей «семьей». Они все были членами «семьи» Томми Брауна и могли утрясти любую проблему с профсоюзом, по-моему, это было 25-е отделение профсоюза текстильщиков. Я рассказал Джимми, в чем проблема, и что я собираюсь заняться пошивом одежды, но совсем не хочу иметь дело с профсоюзами. Тем более что посредник, от которого все зависит, решать проблемы с профсоюзами не сможет. Джимми говорит: «Не беспокойся. До тех пор, пока ты будешь вести дела в Бронксе, все будет о'кей. Проблем у тебя не будет, мы это гарантируем. Но в Манхэттэн не лезь».