Исповедь суккуба

Нескончаемый поток созидания изливается в нее, разрывая ее. Перемалывает ее изнутри в вихре, порождающем нисходящую воронку, что опутывает все на своем пути. Импульсы словно молнии пронзают ее и нет иного выхода, нет другого спасения кроме придания им форм. А иначе они испепелят ее изнутри, рассыпая фрагментами и лишая разума.

Женская суть в отрождении форм, в растворении через поглощение. В безостановочном движении цикла созидания и разрушения ты не ощутишь больше усталости. Словно одержимая отрождая снизошедшее на тебя. Пропуская через себя чистую энергию, исказишь ее материей. Ограничишь формой пойманный чистый свет, осквернив совершенство его несовершенством реальности.

В поиске идеальной формы, созвучной источнику, в поиске идеального воплощения. В вихре безостановочного движения цикла созидания и разрушения ты никогда не устанешь, ты никогда не иссякнешь, ты никогда не найдешь свой покой.

Море, полное звезд

Взрослый умеет любить, улыбаться, работать без выходных. Взрослый знает, как все разрешить, но забывает, как плакать. У взрослого много друзей и мало денег, много денег и мало друзей. Он не видит препятствий – лишь испытания, что сделают его лишь сильней. Он не слышит крика того, кто никогда не успокоится.

Ребенок больше не строит куличики в песочнице – обращение воздушных замков в материю – это игры для взрослых. Ему же остается только кричать – безутешно, навзрыд и совершенно беззвучно вопить во всю свою глотку. Сериалы и порно – мультики взрослых, ребенок же непонимающим взором смотрит и смотрит в темную пустоту.

Взрослый заткнул себе уши, взрослый не хочет слышать, не хочет смотреть как стекают слезы. Взрослый схватил самого себя за горло, натянув веселую улыбку, а иначе вся жизнь обратится в один пронзительный вопль.

Чужие руки гнилью стекают с ладоней моих. Тепло взгляда тонет в пелене безумия, стекленея, скованное ледяным дыханием смерти. -Нам не спасти тебя, нам не спасти себя, – шепчут рассыпающиеся в прах губы, целовавшие меня прежде. То, что было оплотом, что держало меня стекает из-под ног моих, засасывая меня в болото гниющей плоти – тех, кто любил меня, тех кого любил я.

Всякая почва – песок в песочных часах. Первый вздох – приговор о последней песчинке.

Я плыву в океане, лишенном дна. У меня нет корабля, нет компаса, даже утленькой лодочки. Глядя вверх я вижу Их, усыпанных звездами. Слышу зовущий шёпот голосов их в своей голове, слышу шепот голосов моих у себя в голове. А Они – призрачно сверхреальные, распростерев ледяные объятия, призывают меня, совершенно ко мне безразличные. Последняя надежда того, кто надежды лишен.

Нам не спасти тебя, нам не спасти себя – шепчут мне волны багряной крови, шепчут мне волны разжиженной плоти, отражая далекие вечные звезды. А я все плыву в их отражении…

Море, полное гниющей плоти. Море, полное звезд.

Не смотри

Не смотри на меня как на человека, ведь я лишь мимолётная рябь на волнах бескрайнего моря, что вскоре затеряется в толще черных вод. Я лишь ядро, что излучает свет, искаженный кривым зеркалом моего воплощения. Не смотри на меня – ведь твой взгляд запирает меня в ловушку моего образа. Не смотри на меня – ведь я не существую, увидь Меня – ведь есть только Я. Не заставляй меня быть кем – то, не выделяй мне ролей в своей жизни, ведь меня никогда и не было. Не искажай меня в отражении глаз твоих, ведь я и так уже иллюзия, разносящаяся отголоском ускользающей реальности.

Не играй со мной словно все это по – настоящему, ведь мне так больно и радостно в этом сне реальности. Не играй со мной словно все это по – настоящему, ведь я столь безразлична к этому сну. Не давай мне имен, ведь я безымянна.

Я так сильно пытаюсь бежать быстрее, чтобы быть кем –то, что все больше становлюсь никем, убегая от себя. Прочь от собственного несосуществования, от собственной сверхреальности, все дальше и глубже – в сон.

Но черные воды не дадут мне сбежать. Черные воды утянут меня на самое дно, черные воды вытолкнут меня на самый верх. Черные воды заполняют меня, и я сливаюсь, черные воды разъедают меня, и я растворяюсь. Черные воды уносят меня – туда где заканчиваюсь я, туда где заканчиваешься ты, туда где начинаюсь Я.

Искусство порабощения