Исповедь военнослужащего срочной службы

      Один раз, стоя в оцеплении показа уже летом, я находился метрах в сорока от вертолета МИ-26, здоровенной транспортной бандуры. Он тоже участвовал в программе показа. Когда эта штука запустилась, мне пришлось снять фуражку и отойти подальше, но вот когда экипаж увеличил шаг несущего винта перед взлетом, я спокойно, под углом почти 45 градусов лежал спиной на создаваемом винтом потоке воздуха, отраженного от земли. Лежать на груди было невозможно — мелкие камешки и песок так больно били по лицу, что терпеть было сложно. Когда же пилоты изобразили режим висения на высоте нескольких метров, мне пришлось ретироваться за металлический ангар — меня бы попросту унесло бы. Не знаю как на гостей показа, а на меня эта летающая мясорубка произвела должное впечатление.

      Я еще много раз присутствовал на подобных мероприятиях, хоть и не в качестве гостя, но каждый раз было очень интересно — до этого я ничего подобного никогда не видел.

      Я видел «колокол» в исполнении Анатолия Квочура. Видел самого Виктора Пугачева, который был от меня в десятке метров. Уж не знаю, каким ветром его занесло на Кубинку, но, приземлившись, он подрулил к ЦЗ, припарковался, как дамочка у супермаркета, по диагонали перед строем наших самолетов и выскочил из своей «сушки» на подставленную стремянку в кроссовках, штанах от комбеза и белой футболке, блин, как из «Жигулей» вылез, только что дверкой не хлопнул. И пока подъехавшая тэзуха заправляла его самолет, непринужденно беседовал с тут же окружившими его людьми, здоровался, раздавал особо ретивым бойцам автографы прямо в военник, короче вел себя естественно и непринужденно. И минут через пятнадцать, помахав всем рукой, так же стремительно улетел, сделав после взлета прощальный вираж над аэродромом.

      Однажды, когда я сиживал наблюдающим, на очередной показ прилетел «Руслан» — наблюдать его посадку было настоящим удовольствием. Здоровенная махина вынырнула из облаков столь неожиданно, а размеры ее столь велики, что я инстинктивно отшатнулся от ТЗК. С законцовок его крыла стекали, как мне показалось, целые потоки воды, образовывая два здоровенных шлейфа. Я потом имел возможность облазить это судно, и чем ближе я к нему подходил, тем больше поражали воображение его размеры. Грузовая кабина больше напоминала туннель метро, чем себя саму.

      Видывал и ТУ-160, но, к сожалению, не застал момент его взлета, дабы лично лицезреть "лисий хвост".

      Так что впору сказать спасибо тому военкому, который вписал мою фамилию в нужное место.

  Служба

      Однако, сказать, что мое времяпрепровождение на Кубинке состояло сплошь из показов и приятных знакомств было бы не совсем верным — это наиболее яркие впечатления, но не самые частые. Основную же часть занимала безвкусная серая жвачка, именуемая службой.

      Меня стали ставить в наряд дежурным по эскадрилье, где я приводил в бешенство тех, у кого принимал дежурство своей дурацкой привычкой лично пересчитывать и сличать по номерам оружие в ружпарке — это было не принято, а процесс передачи затягивался на несколько часов. Но, поскольку к оружию у меня всегда была нездоровая тяга и большое уважение, им приходилось терпеть. Впоследствии, это два раза избавляло меня от неприятностей, когда я обнаруживал пропажу очередного штык-ножа в процессе приемки ружпарка от предшественника. На все остальные уставные условности клался большой болт — дежурный немилосердно дрых как всю ночь, так и свои положенные четыре часа утром. Иногда, когда спать не хотелось, я подменял дневальных и давал им выспаться, всю ночь сидя на стуле у тумбочки и пописывая письма на родину. Впрочем, такую вольность я мог себе позволить уже гораздо позже, ближе к завершению своей военной карьеры.