Исповедь восточной женщины

Гости — около 50, родственники. Привлекают внимание женщины. Красивые прически, макияж, обувь, одежда и обилие золота — кольца, серьги, цепочки, браслеты. Много! Когда поют и танцуют, золото блестит, переливается, позвякивает в такт музыке, как сопровождение к оркестру.

Украшен весь верхний этаж — шары, цветы, блестят гирлянды, шумно, весело.

Нет вина, нет угощений, нет многочисленных тостов и поздравлений; слава богу, нет этого разнузданно-веселого «горько», зато свекровь, тетя, старшая золовка Джамиля неоднократно желают счастья, здоровья, любви, красивых и здоровых детей, чем больше, тем лучше. Эти поздравления сопровождаются специальным ритуалом восклицаний (похожих на крики индейцев). Много музыки, всем весело. Танцуют даже дети. А когда устают, валятся здесь же на ковер, возятся, пищат, хватают танцующих за ноги.

Следующий ритуал — одаривание невесты. Дарят с обязательными пожеланиями деньги, но в основном — золото. Вот почему на женщинах много золота — оно начинается со свадьбы. А если учесть, что у меня и своего достаточно (спасибо мамочке), то теперь я напоминаю себе новогоднюю елку. Танцую со всеми и слышу позвякивание золота уже на себе. Тоже восточная женщина?

Последний ритуал — угощение. Вкатывается столик с тортом. Мы вдвоем, в полной темноте, одним ножом, должны его разрезать. Волнуюсь, но удается. Все аплодируют, снимают этот эпизод на видео. Неожиданно для себя, вдруг начинаю кормить тортом Валида. Мужа! И это снимают на видео.

Огромный торт разрезан и разносится гостям, предлагаются напитки — шипучие, холодные, безалкогольные. На несколько минут устанавливается тишина. Замечаю, что успокоилась, а то волновалась по поводу и без. Во-первых, не зная языка, многого не понимала, а Валид просто не успевал переводить; во-вторых — танцую не так, в-третьих …, в-четвертых …

Но любимый рядом, знаками, жестами, словами поддерживает меня:

— Ничего, ничего, хабиби, все замечательно, все хорошо!

Наконец, все устали, прощаются, расходятся. Мы всех провожаем и остаемся одни.

— О дорогой! Я так счастлива, так благодарна тебе за праздник, за твою любовь.

И несутся, катятся волны нашего счастья в этом необыкновенном доме, где все не так как в России.

Даже пол моется не так. Из длинного шланга поливается водой, а шваброй с поролоновой прослойкой-щеткой вода подталкивается к сливу. Быстро и удобно.

А стирка? Одно наслаждение. Закладываю белье, засыпаю меркой порошок, набираю программу и включаю. Машина сама стирает, полощет, кипятит, полощет, отключается — освободите меня. Красота!

Для мытья посуды множество порошков, гелей, жидкостей. На любой вкус! И кожа на руках мягкая, не шелушится, не краснеет. Одно удовольствие.

Угощение гостей — сплошная экономия. В России, чтобы угостить 10 человек надо выложить месячную зарплату. А здесь испекла шарлотку, налила всем по чашечке кофе — и все угощение. Остальное компенсируется общением, беседой. Все счастливы и довольны. Нет шарлотки — арбуз, нет арбуза, только кофе. И все равно все довольны и счастливы.

— Спасибо, Наташа, очень вкусный кофе.

— Ну и ладушки. Митсалями. (приходите еще).

Около месяца я в Халебе. Старый город — это наш район, частные дома (я лично вижу только заборы и двери, а домов — нет), узкие улочки, переулки, лабиринты — нетрудно заблудиться. Но я не хожу одна — обязательно в сопровождении.

— Уж очень ты на нас не похожа, будешь привлекать внимание чужих мужчин, — объясняет сестра Валида Муна. Это ей я обязана знакомством с домом, его традициями, с городом — старым и новым; с родственниками. Она показала мне мечети, православные храмы, еврейскую синагогу. Оказывается, арабы делятся на христиан и мусульман, есть целый огромный еврейский квартал.

А я-то считала, коль Израиль воюет то с Палестиной, то с Ливаном, да и часть сирийской территории оккупирована им, то арабы должны ненавидеть евреев. Ничуть не бывало, благодаря политике Хафиса Асада, все 3 религии тихо и мирно сосуществуют рядом.

В новом городе более широкие улицы, стандартные дома, квартиры большие по площади, в нем чище.

Валида нет, он уже несколько дней в армии, а я одна в этом доме, без знания языка, традиций. Но день за днем я присматриваюсь, втягиваюсь поневоле, вхожу в быт семьи, постепенно накапливаю словарь.

Готовим со свекровью. Она покажет, я делаю. Обе молчим. О чем говорить. Одни и те же овощи, такое же мясо, куры, но вкус готовых блюд совершенно непривычный, иногда я даже не могу есть из-за обилия специй, лимонной кислоты. Мать заметила, стала откладывать мне еду в отдельную кастрюльку, а специи показала — сыпь сама.

Какая внимательная! Благодарно обнимаю. Снова дрогнули губы, заискрились глаза: — Бинти (дочка).