Испытание на прочность

К этому времени турки уже были выбиты из Исакчи генералом Ушаковым, штурмовавшим турецкие позиции на рассвете следующего дня. Под сильнейшим штуцерным огнем врага русские солдаты атаковали вражеские укрепления с двух сторон и, несмотря на большие потери, все же смогли взойти на вал и выбить врага из редута.

Турецкие боснийцы и албанцы были хорошими бойцами, пока сидели в траншеях, но едва только они завидели перед собой русские штыки, как разом бросились наутек, не обращая внимания на крики своих командиров.

Старый фельдмаршал был очень доволен столь успешным развитием событий первого дня и поспешил ввести в дело свои главные силы. Уже к середине дня в направлении Мачина и Тульчина, двух опорных пунктов турок на Дунае, двинулись колонны пехоты и артиллерия. И везде им сопутствовал успех.

Напуганные угрозой нападения врага с тыла, турки в панике отходили к Гирсово, за которым находились добрудженские укрепления. Подхватив свое имущество и оружие, солдаты султана торопливо отступали на юг, шли без устали днем и ночью, стремясь спасти свои жизни от страшных казаков. С тоской глядели вслед бегущей налегке пехоте пушкари, чьи тяжелые и неповоротливые орудия не позволяли им столь же быстро бежать.

Их опасения были не напрасны. Едва только была построена переправа через Дунай, как вдогонку за врагом бросились драгуны полковника Зурова и донские казаки. С пиками наперевес и саблями наголо они внезапно возникали перед оторопевшим противником и, обрушившись на него всей своей мощью, бились с солдатами Мурад-паши до полного их истребления.

Все, до кого только дотянулось казачье копье или драгунская сабля, погибали в страшных мучениях, успев перед смертью проклясть своих беев и беков, отправивших их воевать под знамена Блистательной Порты. Причина столь необычной для русских солдат жестокости крылась вот в чем: прежде чем пуститься на врага, кавалеристы проезжали мимо прибрежных селений и видели дела рук турок.

Хитрый Паскевич специально приказал двинуть конницу через те села, которые сильнее всего пострадали от бесчинств албанцев и боснийцев.

– Злее будут, – говорил старый фельдмаршал и был прав. От той ужасной картины, что предстала перед глазами драгунов и казаков, кровь стыла в жилах и сердце яростно трепетало от негодования.

– Неужто люди сделали это?! – возмущенно переспрашивали друг друга всадники, с ужасом и отвращением глядя на многочисленные окровавленные тела деревенских жителей, нещадно порубленные турецкими солдатами, и сами же себе отвечали: – Нет, то сделали звери в людском обличье. Так поступим же с ними, как они этого заслуживают!

Вот что гнало вперед драгунов и казаков лучше всякого приказа фельдмаршала Паскевича, и горе было тому, кто попадался им на глаза с украшением на шапке или на одежде в виде отрезанного человеческого уха (подобным образом славные солдаты Мурад-паши вели счет своим победам над беззащитным христианским населением).

Два дня и две ночи шло преследование стремительно отступающего врага. Русские и турки соревновались друг с другом в проворстве: кто первый выйдет к добруджинским укреплениям. Многим солдатам Мурад-паши во главе с корпусом янычар удалось благополучно добежать налегке до спасительной цепи траншей и редутов. Там, вновь обретя уверенность в собственных силах и позабыв свой вчерашний страх, турки принялись громкими криками поносить своих преследователей, из рук которых еле-еле сумели ускользнуть.

Другим воинам турецкого паши повезло куда меньше. Лишь малая часть из них попала в плен к русским солдатам, сохранив свои жизни. Все остальные умерли. Особенно не повезло тем из аскеров, кто попал в руки местных жителей. Узнав о наступлении Паскевича и бегстве турок, жители Добруджи стали стихийно образовывать партизанские отряды и нападать на разрозненные части воинства Мурад-паши, желая свести счеты с оккупантами. Результатом их действий были головы солдат султана, насаженные народными мстителями на колья у въезда в их деревни и села. Зрелище было, конечно, ужасным и отвратительным, но оно, подобно зеркалу, отражало нравы того времени.

К турецким укреплениям русские войска вышли в последний день сентября. И остановились, выполнив свою главную задачу. Благодаря удачному наступлению старого фельдмаршала Мурад-паша не только не смог отправить янычар на Кавказ в помощь Омер-паше, но и потребовал себе дополнительного подкрепления в десять тысяч человек для удержания врагов султана на северном рубеже обороны Османской империи. Генерал Конрой поддержал требование паши, и последние резервы Стамбула покинули столицу.