Испытание в Доме Тысячи Дверей. История В. Эпизод 1.2

– Ну ты даешь, конопАтая кочерЫжка! – произнесло лицо, и, прежде чем В. успел опомниться, оно поднялось из глубин бака, потянув за собой фигуру долговязого нескладного парня с длинными руками, вихрастой головой и оттопыренными ушами. В. в ужасе попятился назад. Парень приближался к нему.

– Спокойно, без паники! Все будет киселЁм! – произнес парень и, дотянувшись до В. своими ручищами, прежде чем В. успел оказать сопротивление, прикрыл ему глазницы своими огромными ладонями. Свет померк.

«Убивают!» – подумал В. и потерял сознание.

Глава 2. Калорифер законопатился

Вернее, на него накатил вязкий туман, который быстро развеялся, и В. очнулся, увидев перед собой то, что ему менее всего хотелось бы сейчас видеть – лицо своего убийцы. В. отпрянул в первый момент, но потом заметил протянутую ему руку. Так как В. валялся на полу в довольно неудобной позе, он ухватился за эту руку, и парень в два счета поставил В. на ноги.

– Ну ты даешь, китаИст! – заговорил парень. – Я закавЫчился тебя вытаскивать из этого казуАрового калебАса! Не думал, что до тебя доходит как до кОжистого колтунА. Я уже битый час крою, а тебе хоть бы что. КанАльская канталУпа! – он изобразил на своем изуродованном лице нечто, что вполне могло сойти за улыбку.

– Короче, я Джадж! – представился парень и протянул В. костлявую лапу.

– Ага, – выдавил из себя В. и пожал Джаджу руку.

– Да ты садись, чё стоишь, как неродной, не у себя дома, камчадАльный ты мой кандибОбер! – и Джадж усадил В. на диван.

У В. выдалась минутка, чтобы оглядеться, и он с ужасом осознал, что находится уже не в своем грязном углу на улице, а в довольно комфортабельной квартире с ультрасовременной обстановкой. Кругом все сверкало стеклом и металлом, за исключением пары бордовых пуфиков, ютившихся в углу. И сам В. был одет в тот костюм, который ему вчера выбрали ТриВики.

Джадж бодро затараторил:

– Короче Лейка вчера приходит и говорит: «Туда-сюда, тырым-пырым, кефИр-кендЫрь, новенький у нас. Загляни, типа, к нему с утречка, подсоби смодифитить нормально, а то парень вообче ни кизЯк-килА не рубит, куда его занесет, канЮк кантаридИн его знает». Я такой заваливаюсь сюда с утра пораньше, только кочедЫк клЮнул, и чё нахожу? – при этих словах Джадж многозначительно снял со своего уха истрепанный конфетный фантик и, держа его в руке прямо перед носом В., проговорил:

– Это чё, а? Ты где такую труху откопал, клУня? Нет бы отъехать на берег моря или в гостиницу пять звезд, ну, на худой конец в какую-нить хибару, а? Хоть крышу над головой можно изобрАзить, или те слабо? Надо ж было закорчевАться в такое крем-брюлЕ, кантилЕнный канифАс, чтоб тя кафИзма закатОдила!

Поскольку Джадж устроился на стуле неподалеку, то В. представился случай рассмотреть его до жути странное лицо. Пристально изучая физиономию Джаджа, В. понял, что две половинки этого лица жили независимо друг от друга. Хоть они и были одинаковы, как у любого другого человека, но при этом левая часть пребывала в глубокой скорби, в то время как правая сияла от счастья. Пока Джадж болтал, он вертел головой так и сяк, словно давая В. возможность оценить по достоинству невероятное впечатление, производимое его лицом.

Джадж то являл В. глубоко страдающего человека: уголок рта скорбно опущен, бровь надломлена, глубокая морщина пролегла от крыла носа, левый глаз полон неземной скорби, того и гляди из него польются слезы; а то перед В. представал всем довольный весельчак: рот изогнут в улыбке, правый глаз искрится под высоко взлетевшей бровью. Казалось, кто-то слепил лицо Джаджа из глины, а потом оживил; причем этому мастеру почему-то доставило удовольствие всё, что находилось слева, оттянуть вниз, тогда как всё, что находилось справа, он удосужился вздернуть кверху.

Приглядевшись внимательнее, В. заметил, что странная раздвоенность распространялась даже на волосы Джаджа. Если на правой части его лопоухой головы вихры топорщились вверх, то на левой они, печально поникнув, жались к черепу. К тому же справа волосы были заметно светлее. Костюм Джаджа поддерживал ту же тенденцию: справа он выглядел новеньким и только что отутюженным, а слева – помятым и заметно поношенным (тут было даже несколько неумело залатанных прорех).

Может быть, Джадж и заметил удивление В., но не подал виду. Невозмутимо он продолжал:

– Не, я видал всяко, конечно, катарофИль ее кантАту! Один купОн любил зависать среди морских звезд и спрутов. Прикинь, заходишь такой, а кругом одни щупальца. А этот кукельвАн еще норовит на тя весь этот коронаросклерОз натравить. Пока отмахаешься от этих присосок, руки отклЮквятся, а потом у тя такое ощущение, словно кто-то тебе по всему телу банок накнЯзил. Или вот Дрихфрих – обожает всех заглянувших на огонек кендЫрить в глубокую яму. КервЕлишь такой се спокойна по зеленой травке пока невзначай не проваливаешься в пропасть. И летишь полчаса в никуда, пока этот корреАльный кореОпсис не удосужится подойти и выудить тя оттуда.