Испытательный срок

– Ребята говорят, ты проявляешь недюжинные познания, – заметил Александр Михайлович, оценивающе глядя на вытянувшегося в струнку подчинённого.

Тот заметно побледнел и нервно вдавил очки в переносицу.

– Всё в рамках закона! Исследования не засекречены…

– В самом деле, не засекречены, – насмешливо произнёс начальник и бросил задумчивый взгляд в Ирин угол. – Пойдём-ка поговорим.

Чернов, надуваясь от важности, чуть ли не вперёд Верховского влетел в логово. Ира не возражала. Интересно, конечно, что у них за секреты, но – как там? – любопытство фатально подвело кошку. Знаем, проходили… Тонкая цепочка на шее почти не чувствуется и вообще никак себя не проявляет. Похоже, действительно всего лишь затейливое средство связи, и не более того. Зарецкий попросту хочет поймать паразита и… поступает так, как считает нужным. Получится – хорошо, не получится – извините, давайте сюда своё наказание, и будто бы ничего не было. А кто там пострадает в процессе – какая разница? Душевным спокойствием можно и пренебречь.

Сообразив, что в пятый раз пробегает глазами одну и ту же бумагу, Ира заставила себя собраться с мыслями. Надо хотя бы это разгрести в срок, чтобы не нарваться на начальственное негодование. Служебная записка, заявление на визу, официальный запрос с резолюцией «Отказать», исписанный расчётами черновик, снова виза, страница из чьего-то досье… Сколько же тут бардака! Ира механически отложила очередной акт о наследовании в ближайшую кучу. Почему Зарецкий так уверен, что паразит снова нападёт именно на ничего не значащую секретаршу магконтроля? Может, как раз потому, что она – секретарша магконтроля? Что ж, господа злоумышленники будут горько разочарованы. Вот уж работёнка! От начальства огребай, от коллег огребай, ещё и всякая городская нечисть на тебя виды имеет, а взамен что? Ни престижа, ни пользы, ни хотя бы связей, которые так ценит мама; разве что зарплата…

Ехидно забулькал внутренний телефон. Разглядев номер, Ира с трудом подавила желание выругаться.

– Доброе утро, Наталья Петровна! – фальшиво пропела она в трубку, растягивая губы в улыбке и отчаянно надеясь, что так голос звучит приветливее.

– Доброе утро, Ирина Викторовна! – не менее искренне ответили на другом конце. – Вы не могли бы зайти ко мне через полчаса?

Вот чёрт! Что ей понадобилось?

– Мне… э-э-э… взять какие-то документы? – осторожно спросила Ира.

– Нет, ничего не нужно. У вас есть возможность прийти?

Хорошо бы сказать «нет», но, как назло, совещаний у Верховского не намечается, приёмные часы к ней относятся слабо, а срочные задачи… Да какие у неё срочные задачи?

– Да, конечно, – обречённо сказала Ира.

– Спасибо. Хорошего вам дня.

И вам того же, и вас туда же. Что там такое стряслось в канцелярии, что аж сама начальница звонит и вызывает к себе рядовую секретаршу? Одно радует: пожелай Анохина её выгнать, не стала бы заморачиваться лично – для таких дел у главной учётчицы есть Волкова. Ира с ненавистью покосилась на пыльную коробку с бумагами. Ничего, до вторника успеть можно, если опять ничего не стрясётся…

Тихо клацнула дверь логова. Чернов вернулся от начальника пришибленным и ещё более злобным, хотя, казалось бы, куда уж дальше! Ира старательно сделала вид, что его присутствие ничуть её не беспокоит. Вот бы контролёра кто-нибудь куда-нибудь вызвал, а?.. Хотя нехорошо такого желать, потому что каждый звонок – это опасность для чьей-то жизни. Нет, Чернов определённо такого не стоит, будь он хоть трижды потомственный великий маг. Пусть уж греет тут вельможную задницу. Лишь бы жить не мешал…

– Вы приближались к моему столу? – каркнул контролёр, и Ира попрощалась с мечтами о покое.

– Нет.

– И статистические выписки, разумеется, не просматривали?

– Разумеется, не просматривала, – огрызнулась Ира и тут же, спохватившись, добавила, понизив тон: – Я занимаюсь документами для архива. О статистических выписках я ничего не знаю.

– Да неужели? – Чернов вскочил с места; получившее неслабый толчок кресло глухо врезалось в стену. – Они лежали вот здесь, на этом самом месте! Может, скажете, куда они могли деться?

Ира мысленно сосчитала до десяти. Она ничего не брала. Пусть хоть орёт, хоть в вещах её роется, хоть записи с камер снимает – ни в жизнь не докажет.

– Не имею понятия, – голос предательски дрогнул, и Чернов тут же хищно сощурился. А ну, проймёт его апелляция к регламентам? – Вы должны сами заботиться о сохранности документов, с которыми работаете.

– Как это понимать? – зло заклокотал контролёр. – Вы берётесь нас проверять? Или ищете себе оправдание? Зачем вы забрали бумаги?

– Я их не брала.

– Правда?

Чернов стремительно пересёк кабинет и схватил верхний документ из стопки, предназначенной для открытых архивов – самой высокой из всех. Ира придержала бумажную башню у основания, спасая от разрушения результат недельных трудов.

– А если выписки найдутся здесь? – прошипел контролёр. Бледные глаза зло сверкали из-под очков. – Что вы тогда скажете?

– Вы найдите сначала, – буркнула Ира. – Как они хоть выглядят?

– Сейчас покажу!