Испытательный срок

– Красавчик такой, – вдруг промурлыкала Сафонова, щуря аккуратно подведённые глазки.

– Кто, Зарецкий? – Ира ушам своим не поверила. Если кто из контролёров и подходил под Анькино определение, так это Макс. – Ань, ты перегрелась.

– А что такое?

– А ничего. Он язва и нахал, – с мрачным удовольствием припечатала Ира. – Сама же говорила, что в контроле никого нормальных нет.

– Ну, из каждого правила бывают исключения…

Аньку Ира покидала в печали. Во-первых, от того, что подруга оказалась не такой всеведущей и твёрдой в убеждениях, как думалось раньше, а во-вторых – из-за необходимости тащиться на первый этаж и вести протокол чёрт знает чего. Одна радость: на столе дожидался заказанный вчера ноутбук. Просить опять у Оксаны было бы выше Ириных сил, одалживаться у Зарецкого – тем более. Без двадцати три пришлось брать технику в охапку и спускаться, надеясь не слишком безнадёжно заплутать на незнакомых этажах.

Если сто сороковая, предназначенная для добропорядочных граждан, располагалась в ухоженном светлом коридорчике, то сто двенадцатая нашлась в мрачноватом узком проходе, освещённом резким холодным светом люминесцентных ламп. Ира миновала ряд металлических дверей, даже на вид тяжёлых и неприступных; около нужной застыл суровый молодчик в форме, а напротив у глухой стены ошивался знакомый уже безопасник. У них что, специальный человек выделен вести дела с контролем? Если так, то это, пожалуй, не лишено смысла.

– Добрый день, – сказала Ира, ни к кому не обращаясь. Поискала глазами, куда бы присесть, не нашла и встала у стенки меж дверей, прижимая к груди ноутбук.

Суровый страж только молча на неё покосился, а вот безопасник вежливо улыбнулся и наклонил голову в знак приветствия.

– Добрый день. Вы будете вести записи? – поинтересовался он, прогулочным шагом сокращая расстояние.

Ира инстинктивно отодвинулась на шажок, мысленно выругала себя за бестолковость и вежливо кивнула.

– Вы ведь недавно присоединились к команде контроля, – безошибочно припомнил собеседник. Ире стало не по себе. – Как работается?

– Хорошо, – покривила душой Ира.

На этом бы и закончить обмен любезностями, но настырный безопасник не отставал.

– Как приняли коллеги?

– Они… очень отзывчивые, – нашлась Ира, подумав про Макса и Мишу. Никто ведь не заставляет уточнять, что определение относится не ко всем.

– Любопытно, – безопасник выразительно поднял брови. Не поверил. Сам, небось, намучился с обитателями двенадцатого этажа. – Вам уже приходилось протоколировать встречи? Иногда это бывает… непросто.

– Приходилось, и вышло неплохо, – ответил за Иру невесть откуда выскочивший Зарецкий. По сравнению с одетым в безупречно отглаженную форму безопасником он выглядел несерьёзно в джинсах и лёгкой рубашке, однако ничуть этого не смущался. – Добрый день, Евгений Валерьевич. Лично курируете рутинные дела?

– Только когда считаю необходимым, – безопасник пожал Ярославу руку и мельком глянул на часы. Дорогие, с крохотным швейцарским флагом на циферблате. – Пока у нас есть минутка… Я вынужден выразить опасения относительно того, как вы обращаетесь с вверенными вам секретными документами. Видите ли, вчера утром сработала сигнальная бирка.

– Правда? – Ярослав скептически изогнул бровь. – Печать в целости и сохранности, я проверял минут пять назад.

– Значит, злоумышленник потерпел неудачу, – напористо предположил Евгений Валерьевич. – Я настаиваю на том, чтобы вы выяснили его личность и приняли меры…

– Это н-не злоумышленник, – выдохнула Ира и тут же пожалела, что открыла рот. Оба уставились на неё с вежливым интересом, не предвещающим ничего хорошего. – Я… я случайно задела, когда оставляла записку. Мне там ничего не надо, правда, это не…

Она пристыжённо умолкла, сообразив, какую выволочку получит сейчас от одного и через часик от другого. Однако никуда не денешься, злосчастную бирку она действительно задела, а быть источником неприятностей не хочется. Даже для Зарецкого.

– Вот как, – вкрадчиво произнёс безопасник. – Интересно. Что ж, весьма отважно с вашей стороны выгораживать коллегу, но хранить засекреченные документы так, что любой может случайно на них наткнуться, недопустимо.

– Я учту, – Ярослав ядовито улыбнулся и тоже бросил взгляд на часы. – Если других замечаний у вас нет, предлагаю заняться делом.

– Не возражаю, – согласился Евгений Валерьевич и кивнул охраннику: – Дайте сигнал.

Тот что-то буркнул в рацию. Зарецкий прикосновением отпер неприветливо мерцающий замок; дверь, оказавшаяся сантиметров десять в толщину, неохотно раскрылась, выпустив из комнаты стерильно-больничный запах дезинфицирующего средства. Ира переступила порог последней, втайне радуясь, что пришла сюда всего лишь записывать разговор. Внутри не было ничего зловещего; выкрашенные бежевым стены, прямоугольный стол, относительно удобные стулья – обычная переговорная, если забыть о ничем не прикрытых камерах под потолком и о том, сколько стальных ригелей торчит из дверного полотна. Пыточные казематы жуткие не из-за мрачных антуражей, а из-за людей, во власти которых казнить и миловать.