Испытательный срок

— Сейчас не знаю, как его зовут. Тогда это существо, — она брезгливо поморщилась, — откликалось на кличку Ноготь. Вы ведь наверняка знаете подобную публику: отбросы общества, мелкая преступная шваль… Не знаю, что Лида сотворила, чтобы сделать из него человека.

— Вы не одобряете этой… благотворительности? — напрямик спросил Мишка.

— Ещё бы я её одобряла! — возмущённо фыркнула собеседница. — Работа на публику, ничего более! Лиде дорог был её образ, эдакая храбрая бунтарка, вершительница справедливости… Подбирать на помойке юных моральных уродов — это да, это шло к её медийному лицу. Помочь собственной семье — уже какая-то мелочность, фи.

А дама явно обижена не на шутку. Интересно, за сколько лет до смерти Свешниковой сёстры прекратили общение? Может быть, сведения Лялиной не просто устарели — порядком протухли…

— Этот… Ноготь, — Старов для порядка отхлебнул терпкого чая; на языке остался странный привкус — что-то между землёй и плесенью. — Он был единственный?

— Единственный облагодетельствованный? — едко переспросила дама и ехидно прибавила: — Или единственный любовник? Полагаю, оба раза — нет.

— Вы знаете кого-то из… этих людей? — деликатно сформулировал Мишка. Не то чтоб ему хотелось копаться в чужом грязном белье, но кому доверяешь больше, чем человеку, с которым просыпаешься по утрам?

— И знать не хочу, — отрезала Лялина. Старов живо представил себе сцену: крутая нравом Свешникова выгоняет за порог явившуюся просить помощи кузину, на заднем плане крутится будущая важная управская шишка. Примерно тут сёстры и расплевались — двадцать лет тому назад. — Хотя, без сомнения, это сейчас крайне полезные знакомства. Думаю, те же люди потом и покрывали её возню со всякой запрещёнкой…

— Какого рода запрещёнкой?

— Лида собирала артефакты, — Надежда Андреевна болезненно поморщилась. Должно быть, на коллекционные экземпляры уходили деньги, которые она по какой-то причине считала своими. — Не этот безобидный ширпотреб, которым торгует «Геката», о нет. Я точно знаю, что за владение некоторыми её побрякушками можно загреметь на пожизненное, а то и пойти под казнь. Лиде всё прощали. Как же, всеми любимая мадам Свешникова…

Час от часу не легче. Имеет ли смысл рыться в документах на артефакты? Запрещённые амулеты вполне могли проходить мимо бумаг… Примерно как научно-практические интересы их владелицы.

— А как она их получала? — подумав, спросил Мишка. Подельник в нечистых делишках — хуже, чем любимый человек, но чем чёрт не шутит?

— Через какие-то сложные схемы, — Лялина передёрнула узкими плечами под цветастой шалью. — Из-за границы, из музейных запасников, частных коллекций… Покупала у таких же одержимых, выменивала, тратила чудовищные суммы. Не спрашивайте, зачем. Это какое-то психическое отклонение. Я думаю, дельцов вы уже не накроете, Лида очень тщательно заметала следы.

И здесь тупик. Мишка напряг извилины, проматывая в голове разговор. Друзья, любовники, полулегальные продавцы артефактов — всё мимо. Тогда, может быть, семья?

— У вас есть ещё сёстры, правда? — спросил он, нащупывая очередную тонкую ниточку. Лялина уточняла, о ком именно он хотел её расспросить; стало быть, выбор был.

— Сейчас уже нет, — Надежда Андреевна снова поджала губы. Это могло означать как горечь, так и обиду.

— Но были?

— Была. Нина. Нина Николаевна, — Лялина мелко вздохнула; кажется, по этой родственнице она горевала вполне искренне. — Моя кузина, Лидина сестра. Николай Иванович не особо её любил, она же не уродилась таким блестящим магическим дарованием… У неё вообще не было никакого дара. Просто вышла замуж, просто тихо жила с семьёй. Уехала из Москвы к мужу, куда-то под Архангельск… Лида не утруждалась помочь им деньгами или связями, но Ниночка и не нуждалась в подачках. Я думаю, она прекрасно понимала, что её сестричка вообще не способна на человеческие чувства.

— Вы, наверное, ошибаетесь, — мягко предположил Мишка. — Видите ли, я работаю вместе с племянником Лидии Николаевны, и…

— Окститесь! — и без того длинное лицо вытянулось в суеверном ужасе. — Васенька, царство ему небесное, погиб в пожаре. Они все там погибли: Нина, Влад, Людочка, Маринка…

Она как-то странно всхлипнула, будто подавилась сыплющимися с языка словами, и смолкла. Шумно глотнула чаю. Выдохнула, словно вместо пахнущей плесенью бурды там был налит коньяк.

— Простите, пожалуйста. Это слишком личное, — произнесла Лялина деревянным голосом. — Вы, скорее всего, столкнулись с очередным Лидиным выкормышем. К ведьме не ходи — у вашего коллеги тёмное прошлое и высочайшее мнение о патронессе, — она нервно укусила посыпавшееся крошками печенье и сумрачно свела подкрашенные брови. — Выдавать этих оборвышей за собственную родню… Отвратительно. Мы всё-таки, знаете ли, довольно старая магическая династия…

Мишка остановил запись за пару минут до окончания разговора: старая желчная тётка ничего не сказала больше, кроме нескольких едких гадостей в адрес покойной кузины. Даже хорошо, что до Управы несколько часов дороги. Будет время помозговать перед тем, как идти к шефу.