Исследования по истории платонизма

Каждый элемент полученной системы представляет собой определенную идею, поэтому вся система в целом может рассматриваться как чисто умозрительное раскрытие содержания исходной идеи А. Перечисляя идеи В₁, В₂, С

₁, С₂ и т. д. в их связи друг с другом, мы как бы проговариваем, что именно подразумеваем под А. Наше видение, наше понимание того, что есть А

, базируется теперь не на неопределенном множестве чувственных представлений, а на взаимоотношении идей, то есть на «логосе», в результате чего А действительно становится предметом мысли и умопостигаемой сущностью. Созерцаемая через систему идей, идея перестает быть, с одной стороны, простым самотождественным единством, в котором ничего невозможно различить, а с другой — неким пустым именем, обозначающим неопределенное множество вещей. Она предстает теперь как смесь единства и множества, предела и беспредельного, то есть как число (άριθμός). Известно, что в своем так называемом «устном» учении Платон отождествлял идеи с числами. Ученые до сих пор спорят, в каком именно смысле он это делал, и какими числами, математическими или идеальными, он считал идеи. Возможно, Филеб подсказывает нам путь решения этого давнего спора. Идея является числом, поскольку мыслится включенной и выраженной через систему других идей

[101].

17b Φωνή μέν ήμΐν έστί που μία διά του στόματος ίοΰσα, και άπειρος αυ πλήθει, πάντων τε καί έκάστου… Καί ούδέν έτέρφ γε τούτων έσμεν πω σοφοί, ούτε ότι τό άπειρον αύτης ϊσμεν ούθ’ ότι τό έν άλλ’ ότι πόσα τ’ έστί καί όποια, τούτο έστι τό γραμματικόν έκαστον ποιούν ήμών.

Звук, исходящий из наших уст, один, и в то же время он беспределен по числу у всех и у каждого… Однако ни то ни другое еще не делает нас мудрыми: ни то, что мы знаем беспредельность звука, ни то, что мы знаем его единство; лишь знание количества звуков и их качества делает каждого из нас грамотным.

Выстраивание промежуточной между единым и многим области Сократ поясняет на примере речи. В качестве предмета, требующего понимания, он берет членораздельный звук (φωνή). Мы хотим постичь его в его бытии, то есть как умопостигаемую сущность, идею. Стоит обратить внимание на то, что в качестве примера Платон выбирает именно звук — вещь, казалось бы, принадлежащую целиком и полностью сфере ощущений. Тем не менее, поскольку звук есть нечто сущее, он — идея. Мы не поймем, что он такое, если будем просто вслушиваться в разные звуки. Поэтому иного пути, кроме как через мысль, к нему нет. Чтобы понять, что есть членораздельный звук, мы должны ввести идеи гласных и согласных, затем сказать, сколько существует гласных и какие они. Точно так же нужно поступить и с согласными: сначала подразделить их на губные, зубные, переднеязычные и заднеязычные, а потом сказать, сколько согласных и какие относятся к каждому классу… Или можно подразделить звуки по месту их артикуляции и степени раствора органов речи, как это делал Ф. де Соссюр. Или разложить каждый звук (фонему) на составляющие ее противоположные элементы… Иными словами, нам нужно выстроить целую науку фонологию, чтобы понять, что такое звук. Причем, не исключено, что, рассматриваемая с точки зрения разных фонологических систем, идея звука окажется разной. Мы скажем тогда, что разные фонологические системы дают нам разные теории

звука, то есть разные способы усмотрения, созерцания его идеи.

Такой способ рассмотрения идеи Платон называет «диалектикой», которую противопоставляет эристике, практикуемой «нынешними мудрецами».

16e-17a οί μέν ούν θεοί, δπερ είπον, ούτως ήμιν παρέδοσαν σκοπεΐν και μανθάνειν και διδάσκειν άλλήλους* οί δέ νυν των άνθρώπων σοφοί εν μεν, όπως αν τύχωσι, καί πολλά θάττον καί βραδύτερον ποιοΰσι του δέοντος, μετά δέ τό §ν άπειρα εύθύς, τά δέ μέσα αύτούς έκφεύγει—οίς διακεχώρισ-ται τό τε διαλεκτικώς πάλιν καί τό έριστικώς ή μάς ποιεισθαι προς άλλήλους τούς λόγους.