Несколько лет назад я работала на программе повышения психологической устойчивости в юридической фирме, где Софи была партнером. Бывшая заядлая курильщица, примерно пятидесяти лет, с избыточным весом, тусклой кожей, затрудненными движениями и низким уровнем энергии. Софи принимала лекарства от диабета и препараты, понижающие холестерин и давление. Она объясняла, что за последние несколько лет болезнь обострилась. Мне было ясно, что трудолюбие и стремление к высоким достижениям стали частью жизни Софи и отвлекали ее от проблем со здоровьем. Чтобы привлечь ее внимание, я попросила женщину носить монитор вариабельности сердечного ритма (ВСР), который контролирует сон, уровень стресса, физическую активность и общую устойчивость в течение трех дней и ночей. Он работает, собирая сигналы, исходящие от нервов вокруг сердца, чтобы мы могли видеть, когда возникает стресс и срабатывает система «бей–беги». В зависимости от частоты сердечных сокращений и вариабельности можно различать, носит ли стресс физический или психологический характер.
На следующей неделе я была шокирована, так как результаты оказались совершенно пустыми – такого я никогда раньше не видела. Когда я поделилась этой информацией с Софи, ее тон был пренебрежительным: «О’кей, я знаю, что у меня диабетическая невропатия». Я не могла поверить, что она не рассказала об этом раньше. Диабетическая невропатия – это форма повреждения нерва, возникающая в результате тяжелого, плохо контролируемого диабета. Это означает, что концы нервов начали отмирать и воздействие на нервы вокруг сердца, как это было в случае с Софи, являются серьезным фактором риска сердечно-сосудистых заболеваний и, в конечном счете, сердечного приступа. Я чувствовала, что ее пора возвращать в реальность. Я объяснила, что у нее есть почти все факторы риска – ожирение, стресс, высокий уровень холестерина, высокое кровяное давление, диабет, курение в анамнезе, но она укоренилась в собственном физическом состоянии и последствиях давнего плохого образа жизни.
Я дала понять, что это был выбор, который она сделала для себя, но он мог иметь тяжелые последствия для людей, зависящих от нее и любящих ее. Я видела, что нервные пути в мозге, которые сделали ее столь успешной в работе, были направлены на поддержание образа жизни, связанного с пренебрежением и злоупотреблением телом и здоровьем. Похоже, она не верила, что может измениться, однако мое предупреждение все-таки попало в цель, поскольку серьезность сказанного резонировала в ее эмоциональном ядре. Софи начала работать над способом мышления – начало переподготовки, поскольку мыслительный процесс привел к новым действиям.
Изменения в мышлении вдохновили ее на перемены в поведении, которых она никогда прежде не ощущала. В следующий раз, когда мы встретились, я отметила, что она заметно похудела, кожа стала менее тусклой. Софи сказала, что на следующий день после нашего разговора начала ходить на работу пешком и пользоваться лестницей вместо лифта. За короткий промежуток времени женщина стала набирать до 10 000 шагов в день, затем принялась ходить пешком и на работу, и домой (несколько километров только в одну сторону), начала пить зеленый сок каждый день и полностью пересмотрела диету.
Стадия обучения ускорилась, когда новое поведение набрало обороты и Софи привыкла к нему, в ее мозге появились новые пути: «Я преодолела первоначальную боль, приучая себя к новым действиям, – сказала она. – Я начала получать удовольствие от прогулок и здоровой пищи, перестала пренебрегать здоровьем и начала гордиться своим телом и благополучием». Софи накапливала переподготовку и обучение, синаптические связи, поддерживающие новое, более здоровое поведение, были прочно установлены для выработки сильного нового пути. Старые пути, лежащие в основе негативного поведения, увядали вместе с этим новым ростом, позволяя ей переписывать прошлое.