Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]

  Статуи больше не плакали. Они пели! Ровными голосами пять исполинов выводили торжественный боевой мотив, кромсая своими клинками шкуры гикоргов. Те рычали, шипели, кидались в атаки, маневрировали и отступали, затем снова пытались вцепиться в горло своим противникам. Но явно уступали.

  Четырёхрукие воины продемонстрировали потрясающие боевые навыки. Спустя некоторое время все пять гикоргов были повержены, хотя при этом ни разу не было нарушено правило единоборства: противники бились только один на один.

  Когда последний гикорг упал с перерезанной глоткой, орошая землю своей кровью, пять бывших статуй повернулись к своим ещё не двигавшимся собратьям и повысили голоса, допевая свою песнь. Остальные статуи ответили им дружным торжествующе-приветствующим рёвом.

  Через минуту вновь наступила тишина. Один из оживших обсидиановых воинов, тот, что первым сразил своего гикорга, обратил свой взор на Оритрига с Годиром. Странно, но опасности Оритриг не чувствовал, хотя и сжал на всякий случай рукоять своего диара.

  Два верда встретились взглядами с пятью неизвестного им рода воинами, которые невесть сколько времени воспринимались лишь как причуда неведомого скульптора. Каких-либо особых эмоций в золотистых глазах на чёрных лицах не было. Было, пожалуй, нечто такое, что можно было бы ассоциировать с осознанием выполненного долга.

  Воины долго, минуты три, пристально смотрели на вердов. Потом первый из них медленно кивнул, и Оритриг ощутил потребность кивнуть в ответ. Затем чёрные исполины развернулись и размашистыми шагами покинули окраину Острова, удаляясь по бескрайнему болоту к линии горизонта.

  Оритриг какое-то время смотрел им вслед, а затем перевёл взгляд на оставшиеся статуи. Их глаза снова были закрыты, а верхняя пара рук разведена в стороны.

  Их кинжалы вновь неподвижно застыли в воздухе, ожидая, должно быть, того дня, когда и им доведется искупаться в крови древнего врага.

  Оритриг поспешил перебраться на безопасную тропинку, полагая, что коль уж статуи вернулись к своим обычным функциям, то скоро завопят, если от них не спрятаться. Лишь потом он посмотрел на Годира.

  Тот молча покачал головой и развёл руками.

  - Вот мы дураки, - отругал себя Оритриг. - Надо было их сразу сюда тащить...

  - Да откуда же мы знали? - не дал ему погрузиться в пучины самокритики Годир. - Ты разве предполагал, что эти истуканы живые?

  - Нет, конечно! - покачал головой Оритриг. - Думаю, мало кто мог бы такое предположить. Хотя... - он снова взглянул на Годира, - ты знаешь, в последнее время меня не покидает устойчивое ощущение, что наши знания о мироустройстве весьма фрагментарны. Есть, думаю, те, кто знает гораздо больше нас. И мне хотелось бы...

  - Попасть в 'высшую лигу', так? - подмигнул Годир. - Меня когда-то тоже посещало такое желание. С другой стороны, задумайся, стоит ли рваться к великим тайнам? Как там, если правильно помню, в Книге Экклезиаста: ибо во многой мудрости много печали, и умножающий познания, умножает скорбь свою. По-моему, так. Смысл в том, что обладание потаёнными знаниями налагает большую ответственность. Эта дорога познания - путь без возврата. О беззаботной жизни можешь позабыть!

  Оритриг расхохотался.

  - А она что, сейчас такая уж беззаботная? Нет уж, если играть в эти игры, то обладая полным пакетом информации. Я буду стремиться к этому.

  - Сдаётся мне, - хмыкнул Годир, - что полным пакетом информации сейчас не обладает почти никто. Кроме, разве что, старейшин из Собора Вердов. Но их поди найди. А так... Такое впечатление, что все мы, как и наши отцы, обладаем лишь частичными знаниями. Когда-то, вероятно, было не так.

  - Вот, кстати, - встрепенулся Оритриг. - об отцах и о 'когда-то'. Теперь, когда мы более-менее разобрались с непосредственной угрозой нашей жизни, я намерен попытаться найти всё-таки своего отца. Видень - сын Стрия и живёт на свете с незапамятных времён. Думаю, уж он-то наверняка знает многое.

  - Как ты думаешь это сделать?

  - Есть одна мысль! - Оритриг потёр лоб. - Эйолк, мастер школы стихий и биограф семейства Стрия - вот тот, кто может мне помочь.

  - Тогда, к нему? - спросил Годир.

  - Чуть позже, - покачал головой Оритриг. - Есть ещё одна причина, по которой я хотел отправиться в этот мир. Здесь находится убежище Стужа, и если ему вдруг удалось бежать от Вьюженя, он мог отправиться сюда.

  - Хотелось бы надеяться, - пробормотал Годир. Верды зашагали по дорожке между скал, приближаясь к входу в пещеру Стужа. Они всё время поглядывали на статуи, но те вели себя вполне архитектурно - торчали в небо.

  Да-а: живой Вьюжень, гикорги, оживающие древние статуи... Интересно, какие ещё сюрпризы уготовила им судьба? Жить становилось всё интересней...

  

  Веха третья: Долина Семи Ветров - Рагоста - Йотунхальд