Истоки славянской письменности

Появление сарматов, а точнее — русколан, в Причерноморье явилось для славян освобождением, а не сменой завоевателей, ибо с востока пришли свои, русы. Упорное причисление некоторыми средневековыми авторами и учёными нового времени сарматов к славянам не было ошибкой. Частично правы и те современные исследователи, которые связывают Русь и роксолан античных источников. Однако здесь необходимо сделать существенную оговорку: этноним «рус», «русь» действительно входил составной частью в наименование этого племенного образования (римляне исказили имя племени; правильнее в «Велесовой книге» — русколане), но русколанское объединение не было индоиранским. Оно было преимущественно славянским, русским. Хотя индоиранские элементы в него тоже могли входить, и наверняка входили. Сам же этноним «русь» древнее этнонима «русколане». Не первый произошёл от второго, а наоборот.

«Велесова книга» не одинока в отождествлении русколан (роксолан) со славянами и в утверждении о связи их с Русью. Основания для этого, прямо скажем, есть, даже если не считать «Велесову книгу» подлинным источником. Но потому-то наличие в ней подобной информации ни в коем случае не позволяет объявлять её фальсификатом.

Повествования дощечек о взаимоотношениях славян-русов с кельтами, римлянами, греками-византийцами, гуннами, готами, болгарами, хазарами и, наконец, варягами особых «громов и молний» со стороны критиков не вызывают. Это и понятно: существование данных взаимоотношений либо подтверждается данными археологии (как скажем, славянско-кельтские контакты) и письменных источников (в том числе и русских летописей), либо что-то подобное учёными с большой долей вероятности предполагалось, хотя ни археология, ни письменные памятники на это прямо не указывают. Так, например, войны славян с римлянами, о которых рассказывается в «Велесовой книге», наверняка имели место, раз уж с конца I века н. э. римляне проникли в Карпаты. Проникнув в этот регион, они вплотную подходили к области расселения славянских племён. И мы знаем, что столь удалённые от города Рима путешествия его граждане предпринимали отнюдь не с целью наслаждаться красотами природы.

Другое дело, что некоторые события, казалось бы известные, «Велесова книга» трактует по-другому. Например, говорит о поражении легионов Траяна к северу от Карпат, о чём по римским источникам не известно. Или совсем отлично от русских летописей трактует взаимоотношения киевских князей Аскольда и Дира: Дирос (так его имя звучит в дощечках) вовсе не друг Аскольда, хотя какое-то время — его соправитель; он — ставленник Византии. В конечном итоге Дир погибает от руки Аскольда, а вовсе не Олега, как рассказывает нам «Повесть временных лет». Есть масса других примеров.

Но данные трактовки, отличные от общеизвестных, на наш взгляд, говорят как раз о подлинности памятника. В конце концов, различное изложение одного и того же события разными письменными источниками — не такое уж редкое явление. Как говорится, с «чьей колокольни смотреть». Да учтём ещё, насколько эти «колокольни» удалены от события территориально и временно.

Вот и в случае с поражением римлян при Траяне в Восточной Европе вполне можно допустить, что придворные историки римского императора, прославленного своими победами над даками, просто «забыли» эту не очень славную страницу жизни своего патрона. Произведение же, относящееся к периоду после траянова правления, довольно объективное и беспристрастное, до нас могло попросту не дойти.

А наш Нестор-летописец, составлявший свою летопись в начале XII века, т. е. два с половиной века спустя после правления Аскольда и Дира, был весьма удалён от времени князей-соправителей. Сведения, дошедшие до него, могли быть искажены именно по причине хронологической удалённости от самих событий. Скорее всего, это вообще было устное предание.

Представляется, что если бы «Велесова книга» была подделкой, то фальсификатор избегал бы трактовок исторических событий, отличающихся от трактовок этих же событий, известных по другим источникам. Во всяком случае, там, где это никоим образом не влияло на «протаскиваемую» им концепцию славянской истории. А ведь очень многие расхождения именно такого характера. В частности, и те, о которых мы только что говорили. Возникает естественный вопрос: зачем фальсификатор «дразнил гусей»?