Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2]

Но с самого начала мы не ставили перед собой подобной задачи, и потому нами была выбрана пятерка как основное звено организации подрывов вражеских эшелонов. Пятерка, как указывалось выше, могла лучше подойти к линии железной дороги на любой местности и, выполнив свою задачу, могла лучше уйти от преследования вражеских войск.

Но такой маленькой группе была непосильна не только задача захвата пленных из воинских эшелонов, потерпевших крушение, но даже и сопровождение пленных на большое расстояние.

Впоследствии, в сорок третьем году, когда от нас потребовали в специальных приказах выполнения задачи, охрана железной дороги у немцев была поставлена таким образом, что для решения подобной

задачи потребовались сравнительно крупные боевые подразделения, которых в нашем распоряжении не было и которые мы могли создать только за счет резкого ослабления нашей основной диверсионной работы.

Что же касается широко разветвленной осведомительно-агентурной сети, то таковую мы начали создавать только летом сорок второго года. Но наши осведомители также требовали специальной подготовки, а для этого нужны были кадры подготовленных работников, которых в нашем распоряжении тогда не имелось.

Только в августе сорок второго года ко мне в качестве помощника по организации разведработы был выброшен капитан Черный, имеющий специальную подготовку в этой области».

Капитан «Черный»

15 августа 1942 года начальник 5-го отдела ГРУ Генштаба Красной Армии подполковник Н.К. Патрахальцев назначил заместителем командира диверсионного отряда Г.М. Линькова капитана И.Н. Банова, которому был присвоен псевдоним «Черный». В ночь с 15 на 16 августа 1942 года он был десантирован с грузом боеприпасов в районе озера Червонное. Основной задачей капитана Банова было организовать разведку в отряде Линькова. Хотя «Черный» являлся заместителем Линькова, он имел определенную самостоятельность: у него был свой шифр, дававший возможность непосредственной переписки с Центром, он решал часть разведывательных задач самостоятельно по прямому указанию Центра.

Развертывание агентурной сети на занятой врагом территории, сбор и обобщение полученных разведданных, оперативная передача их руководству — основная задача Ивана Николаевича Банова в тот период. К этой работе он приступил в первые же дни своего пребывания в отряде.

Помимо организации подполья в населенных пунктах Кривошин, Барановичи, Микашевичи «Черный» начал переподготовку диверсантов. Отобрав наиболее подходящих по своим личным качествам партизан, он сформировал сначала небольшое разведывательное подразделение. Спустя месяц он, отобрав способный бойцов в отряде Бринского, начал готовить разведчиков. Бринский называл это «лесной разведшколой». Кроме этого Банов запросил у Патрахальцева, работавшего в эфире с позывным «Николай», разрешение привлечь к работе партизанские отряды имени Щорса, имени Чапаева, Картухина и «Советская Беларусь». Однако Центр к этому предложению отнесся настороженно.

В довольно сжатые сроки Банову удалось организовать разведку на железной дороге, завербовав из состава рабочих кривошинского депо слесаря Лиходневского, а несколько позже — Ивана Жихаря, работавшего в аэродромной обслуге на Барановичской авиабазе, откуда немцы наносили авиаудары по Москве и Ленинграду. Для проверки надежности Жихаря ему была поставлена задача организации диверсий на аэродроме. Его усилиями был заминирован и взорвался в воздухе немецкий бомбардировщик, а через несколько дней потерпел крушение на взлете еще один самолет. Далее его деятельность была нацелена на сбор разведданных.

С прибытием «Черного» в районе действий соединения Линькова стала быстро создаваться разведывательная сеть. В Центр по радио систематически поступала необходимая разведывательная информация.

Вспоминает Г.М. Линьков: «В сорок втором и особенно в сорок третьем годах нам удалось наладить осведомительную сеть по учету ж.-д. перевозок противника. У нас были люди наряде участков, которые давали точный подсчет эшелонов, проследовавших за сутки через ту или иную станцию. В данных указывалось даже количество техники, проследовавшей на восток на открытых платформах. Недостатком этой работы было некоторое запаздывание данных, поступающих к нам обычно на третий-четвертый день, а в Москву они передавались спустя еще несколько часов, требующихся на их обработку».

Вот одна из радиограмм, содержащих данную информацию. Сравнив время прохождения эшелона и дату передачи информации об этом, можно понять, что речь идет не о трех-четырех, а о десяти днях.

«Сов. секретно.

Москва. Центр. Радиостанция «Слива». 2.11.42 г.