Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

Став советником циского гуна и взяв на себя управление делами, Гуань Чжун использовал расположение маленького княжества Ци на морском берегу и развернул торговлю. Накопив таким образом богатства, сделал государство процветающим и укрепил войска, разделяя чаяния простых людей. Недаром он говаривал: «Когда склады и закрома полны, [люди] соблюдают ритуал и нормы поведения; когда одежды и пищи вдоволь, [люди] различают, где слава, а где позор; если правители соблюдают нормы[41], отношения между люцинь крепки[42]; если четыре устоя не поддерживаются[43], государство гибнет. Указы для нижестоящих подобны источнику воды, [они] делают сердца людей послушными. Указы должны быть ясными и немногословными, чтобы народу легко было их выполнять. Предоставьте простому народу то, что он желает, и поскорее избавьте от того, что он отвергает»[44].

Его (Гуань Чжуна) управление было таким, что он умел [даже] несчастье превращать в счастье, а поражение — в успех. [При нем] тщательно регулировали цены и доходы, внимательно следили за мерами и весами[45]

.

[Как-то] Хуань-гун сильно разгневался на свою младшую жену и послал армию на юг в [княжество] Цай[46], а Гуань Чжун отправился покарать Чу за то, что чуский правитель не предоставил дому Чжоу в качестве дани связки тростника [для жертвоприношений][47]. [В другой раз] Хуань-гун предпринял поход на север против шаньжунов, а Гуань Чжун потребовал от правителя Янь восстановить политику Шао-гуна[48]. Во время встречи с князьями в Кэ[49] Хуань-гун намеревался изменить договоренностям с Цао Мо, а Гуань Чжун убедил его не делать этого, в результате чего князья сохранили верность Ци[50]. Говорится же: «Умение давать позволяет и брать — [вот] ценнейший принцип управления»[51]

. По своему богатству дом Гуань Чжуна не уступал дому гуна. У него было три жены из разных родов[52] и стоял высокий поставец для винных сосудов[53]. Но цисцы не считали это проявлением расточительства. После кончины Гуань Чжуна княжество Ци продолжало его политику и всегда выделялось силой среди чжухоу. Через сто с лишним лет там появился Янь-цзы.

Янь Ин с посмертным именем Пин и прозвищем Чжун был родом из [племени] лай из [селения] Ивэй[54]. Был на службе у циских Лин-гуна, Чжуан-гуна и Цзин-гуна[55]

. Служил Ци всеми силами, скромно и неприметно. [Даже] получив титул циского сяна, [36] он почти не ел мяса, [а его] наложницы не носили шелковых одежд. Если во время приема во дворце правитель обращался к нему, [он] отвечал решительно, а если речи не были [непосредственно] обращены к нему, он решительно действовал[56]. Когда в княжестве все было благополучно, Янь Ин следовал [всем] распоряжениям; когда же порядок нарушался, [он] выполнял те указы, которые соответствовали [обстановке]. И при трех поколениях [правителей он] прославил свое имя среди чжухоу.

Юэ Ши-фу был достойным человеком, но случилось так, что он попал в тюрьму и был закован в цепи. Во время прогулки Янь-цзы увидел его на дороге[57]. [Он] выпряг левую пристяжную и выкупил его, посадил в свою повозку и отвез к себе домой. Не попрощавшись с ним, он прошел на «женскую» половину дома. Через некоторое время Юэ Ши-фу попросил разрешения уйти. Янь-цзы, пораженный, оправил одежду и шапку и с соблюдением всех приличий спросил: «Я, Ин, хотя и не человеколюбив, но избавил вас от кандалов. Почему же вы хотите так скоро расстаться со мной?» Ши-фу ответил: «Это не так. Я слышал, что совершенномудрый сторонится тех, кого не знает, и доверяет тем, кого знает. Когда я был в кандалах, вы меня не знали, но что-то почувствовали во мне и выкупили. Однако, в чем-то поняв меня, вы все же поступили не по [правилам] ритуала. Уж лучше мне было остаться закованным в кандалы». Тогда Янь-цзы ввел его в дом как почетного гостя.

Янь-цзы был сяном в Ци. Когда он выезжал из дома, жена его возничего наблюдала за своим мужем в просвет ворот. Ее муж, сидя высоко под шатром, как подобает возничему сяна

, управлял четверкой лошадей и был очень доволен и горд собой. После того как он вернулся, жена попросила разрешения его покинуть. Муж стал спрашивать, в чем дело. Жена сказала: «У Янь-цзы роста не будет и шести чи[58], но он — циский сян, прославленный среди чжухоу. Сегодня я наблюдала его выезд. Какая погруженность в свои мысли! И в то же время он ничего из себя не строит. А ты ростом в восемь чи, а служишь простым возничим. И при этом ты вполне доволен собой. Вот я и хочу от тебя уйти». После этого [ее] муж стал очень скромным. Янь-цзы удивился этой [перемене] и спросил его. Возничий рассказал ему все как было. [Тогда] Янь-цзы рекомендовал его в дафу.

Я, тайшигун, скажу так.