Исторический материализм

Тов. Преображенский включал при этом в одну рубрику «частнотоварного» производства и простое товарное производство, характерное для среднего крестьянства, и товарно-капиталистическое производство, смазывая всё существенное различие между ними. Игнорируя союз пролетариата со средним крестьянством и возможность для социалистической промышленности воздействовать путём кооперации на развитие крестьянского хозяйства, т. Преображенский, в поисках «равновесия», абстрактно противополагал «пожираемое крестьянское товарное производство» пожиравшей его «социалистической системе». Он совершенно изолировал «социалистическую» и «частнотоварную» системы и оба «регулятора», разрывая таким путём реальное

единство нашей экономики, в действительности осуществлявшееся в процессе социалистического строительства, в процессе руководства со стороны пролетариата крестьянством, в процессе торговой и производственной смычки между городом и деревней. Наряду с механистическими представлениями о социалистической промышленности и крестьянском производстве как о двух, оторванных одна от другой, системах, между коими не может быть «равновесия», взгляды троцкистов на характер переходной экономики были проникнуты большой дозой субъективизма и идеализма. На ранней ступени восстановления и развития переходного хозяйства троцкисты стремились перескочить через ближайшие объективные этапы в нашем развитии и выдвигали неосуществимые планы «сверхиндустриализации». Последнюю они полагали возможным проводить при помощи голого «администрирования», совершенно не считаясь с состоянием производительных сил промышленности и крестьянского хозяйства. Это обстоятельство не помешало Троцкому в последующий период, когда были созданы объективные условия для социалистической реконструкции, говорить о необходимости снизить темпы нашего развития.

Противоположную позицию в вопросе об основных законах переходного периода, но всецело проникнутую механицизмом заняли представители правого оппортунизма. Тов. Бухарин свой основной закон переходной экономики открыл «в законе трудовых затрат». Этот «закон», по мнению т. Бухарина, выступает здесь обнажённым от того греховного, фетишистского «ценностного» белья, в которое он облачён при капиталистических отношениях. Тов. Бухарин пытался опереться на мысль Маркса в его письме к Кугельману, где Маркс устанавливает, что «необходимость разделения труда в определённых пропорциях

» представляет собою «закон природы» и что она «не может быть уничтожена определённой формой общественного производства». Тут же Маркс указывает, что в условиях товарного производства формой проявления известной пропорциональности в распределении труда в обществе является меновая стоимость[146].

Тов. Бухарин сделал из этих указаний Маркса вывод, что Марксом здесь якобы выдвигается некоторый общий для всех времён «закон пропорциональных трудовых затрат», материальное содержание которого остаётся неизменным, но исторические формы проявления этого закона различны

в разных общественных формациях. В товарно-капиталистическом обществе закон «трудовых затрат» выступает в фетишистском наряде закона ценности, стоимости.

В условиях же переходной экономики вместе с победой социалистического начала, по мнению т. Бухарина, начинается процесс сбрасывания «законом трудовых затрат» своего ценностного «белья», происходит его «дефетишизация». Он превращается в «просто» закон трудовых затрат, характеризующий развитие нашей экономики. Действие этого «закона» в переходной экономике т. Бухарин при этом понимал как сознательное предвосхищение нами тех же пропорций в распределении затрат труда, которые вследствие регулирования их стоимостью должны были бы установиться сами собой, стихийным путём, как, стало быть, сознательное равнение на сохранение определённых пропорций, существующих между различными секторами переходной экономики.

Всё отличие «голого» закона трудовых затрат от того же закона, переодетого в наряд «закона стоимости», состоит таким образом лишь в сознательном установлении тех же трудовых пропорций, которые установились бы самотёком, стихийным путём. В этом смысле, по мнению т. Бухарина, недопустимо противопоставлять социалистическое накопление закону ценности так, как это делает т. Преображенский. «Фигурально говоря, — заявлял т. Бухарин, — мы и закон ценности заставляем служить нашим целям»[147]. Тов. Бухарин исходил здесь из своей пресловутой теории равновесия, о которой уже неоднократно упоминалось. Но в противоположность точке зрения т. Преображенского, видевшего две системы, враждебно противостоящие одна другой и не могущие сохранить между собой равновесия, т. Бухарин рассматривал советскую экономику как равновесие двух секторов — капиталистического и социалистического.