Истории из предыстории. Сказки для взрослых

— Зачем? Они же волшебники и в сказках могут делать все что угодно…

Она перебила его:

— Ах вот как, а я-то думала, что речь идет о ферментах или о молекулярном обмене… Ну-ну, продолжай… Так почему все-таки тебя сравнивают с этими… ну как их… гномами?

— Сейчас поймешь… Нас все эксплуатируют. Чем невежественнее люди, тем чаще нас употребляют. Когда нечего сказать, в ход идут сплошные восклицательные знаки. Порой человек двух слов связать не может, ну и прибегает к нам — ставит рядом три, а то и четыре восклицательных знака. Особенно военные. Эдикты, декларации, указы, патриотические лозунги, команды, призывы — все изобилуют восклицательными знаками. Не жизнь, а каторга, прямо тебе скажу. Вот я и дал себя унести залетному ветру. Много лет я просидел в сборнике поэзии, пока ветер, перелистав страницы, не вырвал меня из стихотворной строки. Погоди, сейчас вспомню эту строку. Вот: «Плач лягушки, живущей в глуши!»

— Э, ведь я тоже учила его. Как же, как же…

Как любил я сидеть у окна,

глядя в небо, внимая в тишиплач лягушки, живущей в глуши!

Да, Восклицательный, там ты был очень к месту.

— Зови меня просто Знак. Поскольку мы здесь одни, признаюсь тебе: мне всегда было непонятно, зачем меня засадили в тот стих. А я по собственной глупости дал себя увлечь. Рядом со словами «глядя в небо» я чувствовал себя таким легким, будто парил в вышине… И стоило мне самую малость приподняться над страницей, как этот чертов ветер подхватил меня и унес. И вот видишь, что со мной из-за него стряслось. К тому же обрек на гибель бедную собачку.

— Ну, об этом ты не горюй: все так и было заперфорировано.

— Что-что?

— Ну, предусмотрено программой. Машина прокалывает дырочки в перфокарте, и тут уж ничего не попишешь. В установленный момент перфокарта попадает в электронный мозг, и происходит все, что на ней отмечено. А потому в заданной точке орбиты сработала катапульта, и нашу славную собачку с такой задорной мордочкой выбросило в космос. С того мгновения она стала вместе с нами вращаться вокруг Земли. После трех витков от электронного мозга поступила новая команда, и собачка, отделившись от нас, перешла на другую, удлиненную орбиту. Там она пробудет, пока не разрядятся все батарейки и транзисторы, которые к ней прикреплены…

— И когда же это произойдет?

— Правда, она еще может столкнуться с метеоритом. Но это почти исключено, ведь у собачки есть радар, способный отводить от нее все летящие навстречу предметы с иной молекулярной структурой. Так что, возможно, ее вращение будет вечным, ведь вне земного притяжения временной фактор уже не действует. Понял?

— Нет. Но ничего. Наверно, меня при падении так шибануло, что я стал плохо соображать. Ты мне вот что скажи: как ты сама-то сюда попала?

— Да очень просто: меня запустили для биологического контроля за собачкой. Но ты, очевидно, до сих пор не представляешь, кто я такая. Что ж, это простительно: ты пока ничего еще не видел, кроме своих стихов! А меня вывели на орбиту прямо из биологической лаборатории. В Центре космических исследований специально разработан лунный модуль. Дезоксирибонуклеиновая Спираль для введения в космический корабль, отправляющийся на Луну.

— A-а, так у тебя, стало быть, есть имя и фамилия? И это твоя профессия?

— Вот именно! — с гордостью воскликнула та. — Но ты в космических проектах не участвуешь и потому не можешь понять, как много от меня зависит. Фактически вся жизнь.

— Чья?

— Живых существ… Жизнь, воспетая поэтами: кровь — любовь, власть — страсть, отчизна — тризна, еда — вода, твердь — смерть, потому что смерть тоже есть жизнь. Ладно, не стану читать тебе лекцию, но все сводится к образованию и поведению белков и нуклеиновых кислот, ясно тебе? Иными словами, до бесконечности расщепляя ядро, ученые обнаружили, что в нем вообще ничего нет, улавливаешь? Наше существование и состоит иэ этого «ничего», но это не просто «ничто», ноль, а процесс. А я — Спираль, пружина этого процесса. Уразумел, как это важно?

— Ну еще бы: быть ничем и сознавать это — уже большое дело. А я, наоборот, перехожу из одного текста в другой, а все еще полон самомнения. И вот теперь меня закинули сюда… зачем, спрашивается? Ты хоть знаешь, зачем ты здесь?

— Безусловно. Я — бесконечно малая величина биологического ряда. Видишь вон те флаконы и пробирки? Так вот, в них собраны ферменты и белки всех живущих особей и субстанций. Начиная от блохи и верблюда и кончая горючим топливом.

— Выходит, я один среди вас не причастен к эксперименту?

— Пожалуй, так… Ой-ой-ой, спать пора.

— Откуда ты знаешь, что пора? Ай…

— Почувствовал укол, да? Это предупреждение: настало время космического сна… Возможно, когда тебя разбудят, ты уже будешь на Луне.

— Как на Луне? Что я там буду делать, когда у меня все стихи из головы вылетели?

— Послушай меня, займись математикой, раз уж ты сюда попал. Числовые ряды в расчетах всегда нужны, разве можно в наш век обойтись без математических операций? — Тут голос Дезоксирибонуклеиновой Спирали стал слабеть.

— Спишь?