Истории из предыстории. Сказки для взрослых

Билл пришпорил коня и галопом умчался вдаль. Удачи тебе, одинокий ковбой. И пусть твоим оркестром будет плеск безрассудных волн Миньоне. Когда ты играешь Моцарта на своем верном пианино, даже облака движутся по небу на цыпочках, чтобы не прослушать ни единой ноты столь божественной музыки.

«Бум!», «Трах!», или Прилетели марсиане

В одно прекрасное утро на Землю прилетели марсиане. Покружили над Римом на своих серебристых летающих тарелках и в знак дружбы исполнили двенадцать мадригалов Джезуальдо да Венезы, среди которых один — на слова Торквато Тассо. Затем перешли к народным и блатным песням, таким, например, как: «Нет у вора ни кола ни двора, звонят, звонят по нем колокола». После чего, решив, видимо, что радушный прием им обеспечен, приземлились в древнем цирке Массимо, гораздо более просторном, чем площадь Испании, куда не замедлил прибыть в сопровождении семи тысяч полицейских джипов заместитель начальника квестуры Фьорилло.

Летающих тарелок было три. Из куполообразных кабин высунулись трое марсиан. Лица у них были весенне-зеленого цвета, а на лбу торчали рожки антенн. Точно такими земляне их себе и представляли. Правда, они оказались отнюдь не коротышками: росту в них было метра три с половиной. А одеты они были в желтые туники, расшитые узорами, до странности напоминающими народные калабрийские орнаменты. Чего только в космосе не бывает! Один из марсиан, вылезая, ударился о край кабины. В тот же миг у него из головы вырвалось облачко с надписью «Трах!».

— Марсианское знамя, должно быть, — предположил бригадир Ментилло.

— А что это такое? — процедил из-под усов заместитель квестора, кивая на другое облачко, с надписью «Кряк!».

— Никуда не денешься, — заметил какой-то мальчишка, непонятным образом прорвавшийся сквозь полицейское заграждение.

— То есть как это — никуда не денешься? — подозрительно спросил Ментилло.

— Да ведь и Паперино [4] говорит «Кряк!», когда дядюшка Папероне дает ему по кумполу.

— Вот что, отправляйся-ка в школу, бездельник, — приказал Фьорилло.

— Не-е, — ответил мальчуган. — Я во вторую смену.

Тем временем марсиане, выказывая свои добрые намерения, захлопали в ладоши. И тут же из рук у них полетели изящные облачка с крупными печатными буквами: «Хлоп! Хлоп!»

Потом тот, что ударился головой, показал жестами, что желает обратиться к землянам с речью.

От его правой антенны отделилось облачко, и собравшиеся — кто бегло, кто по слогам — прочли: «Привет вам! Как видите, мы — марсиане и прилетели к вам с визитом дружбы. Разрешите представиться. Я — командир корабля АБ₁₇».

После того как послание дошло до всех, облачко растаяло. Но, как ни странно, голоса марсианина так никто и не услышал.

— Добрый день, — вежливо отозвался заместитель квестора. — Меня зовут Фьорилло.

Над головами марсиан разом взметнулись три облачка: «Что вы сказали?»

— Я — Фьорилло, заместитель квестора.

Марсиане склонились друг к другу, а над ними заколыхались новые облачка: «Бу-бу-бу… Бу-бу-бу…»

— Что это они делают? — изумился бригадир Ментилло.

— Разве не видите? Совещаются, — пояснил мальчишка. — Вот и Паперино тоже…

— Слушай, парень…

Но докончить фразу Фьорилло не успел — марсиане застучали кулаками по своим тарелкам, явно требуя внимания.

Из-под металлической обшивки вырвались облачка с надписями: «Бум! Бам! Бом! Почему не отвечаете? Это противоречит законам гостеприимства. Ай-яй-яй!»

— Вот незадача, черт побери! — воскликнул Фьорилло, замещавший самого квестора.

А облачка все допытывались: «Что такое? Мы не видим ваши облачка… Ах!»

— Расстроились, — прокомментировал мальчуган. — Иначе бы сказали «Черт!» или «Тьфу!».

Фьорилло пребывал в некоторой растерянности.

— Наши облачка? Стало быть, они…

И вмиг его аналитический ум, раскрывший сотни сложнейших преступлений, выдал разгадку тайны: марсиане объясняются только с помощью комиксов и понимают только комиксы.

Тогда он приказал подать ему лист бумаги и ножницы, вырезал облачко и, написав на нем «Подождите минутку», приложил облачко ко рту. И сразу же из межпланетных кораблей взвились радостные облачка. Полицейские из семи тысяч джипов, стотысячная толпа римлян и мальчишка-школьник прочли — кто вслух, кто про себя: «Наконец-то! Хлоп! Хлоп! Наконец-то вы заговорили! О-о-о! Гип-гип! Ура!»

А из одного облачка высунулась голова марсианской собачки, тоже с антеннами и своим собственным задорным облачком: «Тяв! Тяв! Тяв!»

Тем временем к стадиону Массимо подоспели эксперты криминальной полиции, министр транспорта и министр связи, несколько университетских профессоров, двенадцать епископов, сто двадцать восемь журналистов, мэр города и очень представительный господин, не занимавший, правда, никакого поста. Однако среди них не нашлось ни одного, кто умел бы объясняться на языке комиксов.